Заполучив такое подручное средство, старшина сразу пришел в норму. Он оттолкнул бревно от берега, уцепился за него левой рукой, а правой стал загребать в сторону противника. И, странное дело, плыл он, почти не опираясь на бревно. А когда гитлеровцы пускали ракеты, спокойно нырял или, пряча голову за бревно, высматривал, где ему лучше высадиться.
Гитлеровцы заметили бревно и на всякий случай дали по нему несколько очередей, но старшина остался цел и невредим.
Мичман не рассказывал нам, как ему удалось «уговорить» вражеского наблюдателя отправиться вместе с ним на нашу сторону. Кажется, самым убедительным доводом послужил вид старшины, кусок тельняшки у ворота и добротный матросский нож.
Гитлеровец «согласился» тихо, по-пластунски, доползти со старшиной до берега, но, когда разведчик предложил ему лезть в воду и плыть, он замычал и категорически замотал головой: «Не умею, дескать, плавать». На это старшина ему ответил:
— Я и сам не чемпион еще…
Тот ничего не понял, и тогда старшина по-немецки сказал ему приблизительно следующее:
— Очень сожалею, герр, но мне придется пригласить кого-нибудь другого…
Вот это фашист понял, хорошо понял, так хорошо, что немедленно начал стаскивать свои сапоги с подковами. Пока старшина искал бревно, он уже сам полез в воду. И знай фашист, что старшина действительно еще не чемпион по плаванию, он мог бы от него уйти. Но он и не подозревал этого, стоял и, дрожа всем телом, ждал «руссиш матрозен»…
Бревна на месте не оказалось. Наверно, его отнесло течением. Другого выхода у старшины не было, и он принял отчаянное решение — плыть без подручных средств рядом с пленным.
А чтобы «язык» не утонул, старшина связал его сапоги за ушки и опрокинул их в воду так» что получилось два поплавка. Он предложил гитлеровцу воспользоваться этим плавучим средством, но тот отказался: он отлично держался на воде. А старшина, под благовидным предлогом не выпустить «языка», ухватился за него одной рукой — да так и плыл до самого берега.
Когда их обоих вытащили на берег, старшина приказал солдатам вести «языка» прямо к генералу, а сам углубился в лес. Не мог же человек идти к генералу, если в желудке у него было не меньше ведра воды, когда его мутило при каждом движении.
Вот, товарищи, какую историю рассказал нам мичман во вступительной лекции. Только вы не думайте, что мы сразу же после нее перестали быть «топорами» и попрыгали за борт. Это пришло потом, месяца через два…
