В течение целой недели продолжалась упорная борьба. В задачу разосланных нами товарищей входило срывать собрания, которые стояли за немедленный роспуск гарнизона с оружием в руках, неорганизованным порядком. В конце концов удалось добиться роспуска гарнизона, но с тем, чтобы разъезжающиеся сдавали свое оружие революционному комитету. Было решено, что товарищи по прибытии к себе в волости будут организовывать на местах волостные ревкомы, которые будут существовать на основании выработанного и утвержденного уездным ревкомом устава и находиться в тесной связи и подчинении уездному ревкому. Только в том случае, когда будет полная уверенность в их преданности Советской власти, они организованным порядком будут снабжены оружием. Роспуск гарнизона продолжался около месяца, после чего я также демобилизовался, договорившись с ревкомом об организации в Тасеевской и Шеломовской волостях Красной Армии>{5}. Вскоре по приезде в Тасеево были организованы в Шеломках и Тасееве ревкомы; выработанный нами устав был представлен и утвержден уревкомом, после чего на обе волости было получено около 100 винтовок.
Тасеевская организация поставила своей ближайшей целью ликвидировать земские управы, избранные по закону Керенского, и заменить их организациями Советов. Тасеевский ревком был утвержден уездным ревкомом и, согласно полученным директивам, повел борьбу со спекуляцией, самогоноварением и контрреволюционной провокацией, которую усиленно вели разъезжавшие эсеровские и меньшевистские агитаторы. Федор Астафьев и я как члены ревкома были назначены уполномоченными по продовольствию. Нами были выставлены кордоны в разных местах, в том числе и по Казачьему тракту. В течение месяца было задержано около полуторы тысячи подвод со всяким продовольственным и мануфактурным грузом. Из мероприятий Тасеевского ревкома следует отметить организацию Советской власти в северной тайге, где находились золотые промыслы. В то время в северной тайге «царствовал» эсер Портяников. Северная тайга, нуждаясь в хлебе, прислала к нам для его закупки представителей от земств и одного представителя от рабочей организации — большевика Еремина. Как у Еремина, так и у земцев, денег для закупок не было. Мы же со своей стороны соглашались отпустить им хлеб в кредит при условии, если они в течение месяца восстановят у себя Советскую власть. Еремин указал, что своими силами им с этим справиться будет трудно, и просил командировать хотя бы двух товарищей, которые помогли бы провести подготовительную работу по созыву съезда. Мы командировали туда секретаря нашего ревкома Гришненко и члена ревкома — тасеевского крестьянина Федора Астафьева. В результате на севере земство было разогнано, и с вновь организованной властью нами был заключен договор о кредитовании ее хлебом с тем, чтобы уплата была произведена с урожая следующего года. Для заключения этого договора мы в Тасееве провели сельское и волостное совещания, созвали ряд зажиточных крестьян, и с общего согласия между ними была произведена подписка на 40 000 пудов хлеба, каковой и был отпущен северной тайге.
