— Нет, ты погоди. Это что же? Значит, меня могло бы и не быть?
Меня почему-то ужасно поразила эта мысль.
Папа улыбнулся:
— Могло и не быть.
— Вот это да! Значит, я существую случайно?
— Так же, как и я. Так же, как все. Начало у нас случайное, зато конец закономерный. Уже утешение. Правда?
— Ничего себе утешение. Родиться случайно, а умереть закономерно.
— А ты что, хотел бы наоборот?
— Я хотел бы вообще не умирать.
Мы помолчали.
— Ты знаешь, я иногда ночью думаю про это, и мне ужасно страшно.
— Мне тоже когда-то было страшно, — сказал папа. — а потом я перестал про это думать. Раз уж все равно ничего нельзя сделать — какой же смысл мучить себя?
— А почему нельзя? Наверное, в будущем люди что-нибудь придумают.
— Как тебе сказать, — папа заходил по комнате. — Надеяться на физическое бессмертие глупо. Его, конечно, не будет. Но одно когда-нибудь будет наверняка.
— Что?
Никогда еще папа не разговаривал со мной так серьезно.
— Видишь ли, какая штука, — сказал он, — рассуждение это тебе пока не по зубам. Я постараюсь упростить его до предела, а ты слушай внимательно.
— Ладно.
Он сел, закурил папиросу и стал говорить, глядя куда-то мимо меня.
— Начнем с того, — сказал он, — что ни мне, ни тебе, как выяснилось, не хочется умирать. Что же отсюда вытекает? Отсюда вытекает, что жизнь для нас благо, другими словами говоря — счастье, а смерть, наоборот, неблаго, несчастье. Но что такое смерть? Смерть — это такое состояние, при котором мы абсолютно не ощущаем жизни. Ощущение жизни равно нулю. Ну, а если оно не равно нулю? А если ощущение жизни составляет настолько малую величину, что ею практически можно пренебречь? Что тогда? Тогда оказывается, что хотя человек и жив биологически, но на самом деле он не живет, во всяком случае, жизнь он не ощущает как благо, как счастье. До сих пор понятно?
— Кажется, да.
— Тогда пойдем дальше. Что же получается таким образом? Получается, что благо для нас не просто биологическое существование, не просто жизнь, а как бы полнота ее ощущения. Понимаешь? Чем полнее мы ощущаем жизнь, тем ближе мы к тому, что называется счастьем.
— А что значит — ощущать жизнь?
— Вот к этому я как раз и хотел перейти. У каждого человека есть какие-то потребности. Во-первых, есть, пить, спать. Если ты имеешь только эти потребности, ты еще ничем не отличаешься от животного и вряд ли станешь выслушивать все то, что я тебе говорю. Но ты слушаешь, и даже с интересом. Значит, кроме названных первичных, у тебя есть еще, по крайней мере, одна вторичная потребность — потребность в общении. Разговаривая сейчас со мной, ты что делаешь? Ты удовлетворяешь эту свою потребность и тем самым ощущаешь жизнь.
