— Но! А ты как узнала? — удивился молодой охотник.
— А вот видишь волоски из ее шубки.
— Правда, чернобурая, — согласился Андрейка, рассматривая несколько волосков, которые подала ему Сарданга.
Они направились по следу лисы.
— Вот хорошо, что лиса сюда пошла, туда ушел дедушка капканы проверять.
Сарданга с Андрейкой катились по следу, пересекая то ложок, то молодые поросли березняка. Вот они вышли на большое поле.
— Кто-то уже нас опередил, — сказал Андрейка, показывая на лыжню.
Девушка внимательно осмотрела лыжню.
— Это Дик, у него всегда правая лыжа чертит. Вот худой человек.
— Чужой лисой хочет поживиться, — сразу опять распалился Андрейка. — Пойдем догонять его и отберем нашу лису.
Они снова идут по следу. Пересекли реку Комюсь-Юрях и вышли на чистый луг.
— Вон, смотри, еще одна лыжня справа. Интересно, кто это прошел.
Они подкатились к тому месту, где сходились две лыжни, и девушка внимательно стала осматривать оба следа.
— Дедушка прошел, — радостно воскликнула Сарданга. — Опоздал американец. Вот видишь кровь, это дедушка подстрелил здесь нашу лису.
— А как ты знаешь, что дедушка здесь был раньше Дика.
— Ты разве слепой? Видишь, Дик его след затоптал, значит, он после дедушки пришел.
— Точно, — согласился молодой охотник, уязвленный словами девушки.
…Дик подошел к тому месту, где Данила Кузьмич взял лису, и долго стоял, сожалея, что не ему досталась дорогая добыча. Посмотрев еще раз на капли крови, Дик направился прямо к юрте. Когда американец зашел к Даниле Кузьмичу, якут сидел на шкуре, разостланной возле печки, и что-то выстругивал длинным и острым ножом. Дик присмотрелся и понял, что старый охотник делает самолов на горностая.
Американец всегда удивлялся искусству этих дикарей, как он называл про себя якутов. Они умеют отлично выковывать из старого подпилка красивые и прочные ножи. Этими самодельными ножами выделывают такие изящные вещи, которых не смастеришь и хорошим инструментом. Взять хотя бы вот этот самолов. В продольных стойках так чисто выбраны пазики, где будет ходить давок, и так хитро и вместе с тем просто устроена насторожка, что стоит только горностаю коснуться лапкой прутика, и он сразу же будет убит, а дорогая шкурка при этом останется совершенно целой.
Данила Кузьмич отвечал на вопросы Дика, не отрываясь от работы. Охотник не любил этого американца и его товарища. Правда, они ничего плохого ему не сделали, наоборот, когда они приходили, то были очень приветливы и разговорчивы. Но сам он бывал у них редко — худые люди. Первый раз он зашел к ним, возвращаясь с охоты. Подошел к землянке и увидел: в железном пробое на дверях висел большой замок. Данила Кузьмич долго вертел замок, и ему показалось обидно. Своей юрты он никогда не замыкал. Разве охотник может быть вором! Разве здесь есть воры!
