— Вставайте, лежебоки, — позвала тетя Поля, — я молочком разжилась.
Я мигом вскочил, потянулся до хруста, побежал умываться. Оказывается, и Лешка сегодня заспался. Мы встретились у рукомойника, подшучивая друг над дружкой, вместе пошли к столу. Тетя Поля разливала чай, сдабривала его молоком. Леша распахнул окно. Оглушительно митинговали воробьи, издалека пожаловался на что-то паровозный гудок, где-то звякнуло ведро. До чего же я в самом деле истосковался по этаким мирным звукам!
Подув в стакан, я поднес его к губам и чуть не поперхнулся. Как грозный портрет в раме, стоял за окошком помощник пристава. Короткие светлые усики его раздвинулись в улыбочке, глаза весело уставились в меня.
— Приятного аппетита, — сказал полицейский, снимая свою форменную фуражку.
А этот Лешка, которому так до сих пор я доверял, показывает ему рукой на дверь и бежит открывать! Одним прыжком я очутился у окошка. Но тут же остановился: ведь бегством только докажешь правоту полицейского, если он в чем-то тебя подозревает. Помощник пристава уже входил в комнату.
— Доброе утро, — проговорил он чуть нараспев. — Не думал, что вам помешаю.
— Да вы пожалуйте к столу, чайку с нами попейте, — пригласила тетя Поля.
— Не откажусь. — Полицейский бережно положил фуражку кверху донышком на свободный стул, поскрипел ремнями, сел, принял от тети Поли стакан. — Даже с молоком? Редкость в наше время.
Я слушал, как они рассуждали с Алексеевым о погоде, о том, что в это воскресенье пока очень тихо, и чай застревал в моем горле. Полицейский мягко стлал, чтобы мне жестко было спать.
— Теперь, с вашего разрешения, сменим тему нашего разговора, — отодвигая пустой стакан, сказал он. — По долгу службы я должен знать точно, кто вы.
Тут помощник пристава перевел глаза со стола на меня, а я подумал: сужает круги, как опытный хищник. И чему смеется этот Алексеев!
— Разве вам не известно, кто проживает в этих домах? — вопросом ответил я, стараясь быть как можно спокойнее.
— В этом доме прописан Могильный, но мне необходимо в точности знать, кто здесь поселился. Я, например, знаю, что в моем районе живут Ляксуткин, Моисеев, Грачев, Портных, знаю, кто они, и потому за них спокоен.
Провокация или в самом деле кто-то всех выдал? Я похолодел, во рту стало мерзко, на ум приходили всякие нелепости, но что-нибудь да надо было сказать.
— Я Могильный и есть.
— Ну-с, хорошо, не буду вам больше мешать. — Полицейский надел фуражку, привычно подправил ее ладонью. — А с вами мы еще познакомимся поближе, — кивнул он мне, поблагодарил тетю Полю за чай и быстрым шагом вышел.
