— Да что вы! — отмахнулся Егоров. — Так-то мы с самого начала войны не спали! Вот если постелите на полу что-нибудь старенькое.
Но хозяев уговорить на это было невозможно.
— Сколько минут вам надо, чтобы одеться, если ляжете в постель по-человечески? — спросил хозяин.
— Три-четыре! — ответил Егоров.
— Ну так ложитесь! При любом наскоке гардистов я продержу их в лесу двадцать минут. Ложитесь!
И, быстро постукивая деревяшкой об пол, мельник ушел.
Уснули партизаны сразу же. Не спал только Березин, назначенный сегодня разводящим. Он лежал на раскладушке одетый и думал о необычных событиях второй половины дня. Только сегодня он почувствовал, что вокруг их отряда растет, вооружается и крепнет большая дружная армия людей, готовящихся к смертельной схватке с фашизмом. Больше всего удивляли его женщины, с таким усердием помогавшие невесть откуда взявшимся людям.
Жена и дочь мельника вот уже второй час стирали, сушили, гладили, чинили одежду лесных хлопцев. Из темной комнаты он смотрел в щель неплотно прикрытой двери на кухню, где все делалось дружно и бесшумно.
Однако сон все же брал свое. Едва Березин стал погружаться в забытье, как тихо приоткрылась дверь и в комнату проскользнула Маричка.
Легко, бесшумно, как тень, она метнулась к дивану, на котором лежал Егоров. Повесила на спинку стула пахнущее теплом утюга белье. Потом приблизилась к раскладушке, где дремал он, Березин. Остановилась у изголовья. Застыла. Затаила дыхание. И осторожно погладила ремень его портупеи.
Березин окончательно проснулся. Но он не пошевелился. Сердце забилось тревожно в сладкой истоме.
А девушка наклонилась. Горячо, одним дыханием прошептала: «Витязний си!»
Она обожгла его сухие, обветренные губы поцелуем. И убежала.
«Витязный! — мысленно повторил Березин. — Это что ж значит? Храбрый? Отважный? За что она меня так? Ведь ничего обо мне не знает».
Посмотрев на часы со светящимся циферблатом, он поспешно встал. Было двенадцать. А легли в восемь. Пора уходить.
В кухне, стоя с двух сторон возле печки, мать и дочь бросали в кипящую воду галушки. Каждая держала в руках дощечку с тестом, тупым кончиком ножа быстро отрубала маленькие кусочки и сталкивала в кастрюлю.
Маричка, покосившись на Березина, зарделась, склонила голову набок и еще быстрее зачастила ножом. Очистив от теста свою дощечку, она робко сказала, что приходил отец и велел разбудить партизан, накормить и вывести в сосновый лес.
— А чего ж вы не будите? — встревожился Березин.
