Окоченевшую нашли ее под святым копечеком[1] в дождливую осеннюю ночь, где она молилась за старшего сына, угнанного на фронт. А через три дня мать скончалась от крупозного воспаления легких.
Иланка не находила покоя, корила себя, что не уберегла самого дорогого на свете человека. В таком отчаянном самобичевании на молитве и застал ее Иржи, парень из лесничества, с которым она встречалась с зимы. Войдя в дом и увидев девушку коленопреклоненной, Иржи громко, бесцеремонно сказал:
— Иланка, брось ты это пустое дело! Идем в горы. Такой день, а ты на коленях ползаешь!
Хотелось отругать его за кощунство. Но уж очень понравилось Иланке предложение о прогулке. Собралась она быстро. Взяла свою валашку, легонькую, наполовину меньше, чем у Иржи. У него не просто посошок, а настоящий боевой топорик. Ну да мужчине такая валашка под стать. Иржи был в легком спортивном костюме, со щупленьким рюкзаком за плечами. Иланка тоже оделась в спортивный костюм.
Именно о дальней, утомительной прогулке мечтала она в этот день. Хотелось все горечи, все переживания оставить далеко позади. Но ей даже не думалось, что Иржи уведет в такую непривычную даль.
Здесь, за высоким крутым перевалом, среди редких развесистых буков тихо. Совершенно тихо. И никаких признаков войны. Даже небо не тревожат тяжело ревущие самолеты. А может, ее уже и нет, этой проклятой войны?
Взмахом валашки Иржи показал место отдыха, черную скалу на зеленой вершине горы.
«Неужели это камень Яношика? — удивилась Иланка, рассматривая огромную скалу, из которой ветер, этот неугомонный ваятель, высек неповторимое подобие древнего сказочного замка.
С этой стороны Иланка никогда не видела камня Яношика, и скала, о которой с детства слышала множество легенд и поверий, показалась девушке особенно интересной. Выходит, они прошли километров двадцать, после того как обогнули перевал и поднялись на него с северной стороны.
В ста метрах от знаменитой скалы Иржи остановился в ожидании. Иланка ускорила шаг и наконец подошла к одинокой мрачной скале. Постояла, прислушиваясь, потом робко, словно боялась, что кто-то запретит ей говорить, сказала:
— Какая тишь. Дай я разбужу ее.
Иржи понял, чего она хочет. Достал пистолет. Указал цель — верхушку невысокого острого камня. Он думал, что девушка, как всегда, выстрелит один раз и успокоится. А Иланка раз за разом выпустила пять патронов и словно стесала макушку камня. Иржи понравилось, как она стреляла, но он поморщился оттого, что оставила в пистолете только один патрон.
