— На Фатру? — захохотала Иланка. — Но там теперь партизанское гнездо.
— Фатра после этой операции будет дурно пахнуть. Мы получим кучу денег и уедем в Швейцарию. А тут пусть воюют сколько хотят.
— Это что ж, у нас будет столько денег, что хватит на всю жизнь, да еще в Швейцарии? — высоко подняв брови, с наивным видом спросила Иланка. А сама подумала: «Хочешь заработать деньги за уничтожение партизан, раз говоришь, что Фатра будет дурно пахнуть. Но какую же подлость ты задумал?..»
— Ила, я ухожу. До субботы вечером. Встретимся у тебя дома, — посмотрев на часы, заторопился Шробар.
— Как, мы столько времени не увидимся?
— Это нужно для приближения нашего счастья. Будет скучно, покатайся на моем мотоцикле. Только за город не выезжай!
— Зачем же мне подставлять голову под партизанские пули?
— Задание у меня опасное, ты, наверное, догадываешься, — с волнением сказал Шробар. — Разреши хоть на прощание поцеловать тебя…
— Когда взлетим! — отшутилась Иланка.
На второй день Иланка сходила к его матери и убедилась, что Шробар действительно выехал куда-то на пять дней. Мать была с Иланкой очень ласкова. Визит девушки она восприняла как благосклонность к сыну, да и к ней самой.
Иланка уже не раз каталась на шробаровском мотоцикле. И сейчас мать охотно ей дала ключи от гаража, но советовала не ездить допоздна.
— А уж если доездишься до патрульного часа, оставь машину у себя. У вас там кругом все запирается, — сказала она. — Впрочем, я не боюсь за машину. Теперь больше воруют жизнь людей, чем их вещи…
Иланка села на мотоцикл и уехала из города.
С переселением на новую квартиру она потеряла связь с бачей. Зато в матице Словенской нашла людей, которые охотно бы помогли партизанам в любом деле, могли сами здесь что угодно напечатать, а могли дать шрифты, станок и даже бумагу. Об этом надо было срочно сообщить Лонгаверу, и Иланка решила воспользоваться отсутствием Шробара, который своей опекой связывал все ее действия. Надо пробраться в горы к баче, это безопаснее, чем заезжать к нему в село. К тому же там, в селе, бабичка Мирослава, хитрая и осторожная, неизвестно еще, как она отнесется к Иланке.
Чтобы уехать на весь день, надо отпрашиваться на работе. Да и Шробар это потом узнает. Другое дело — ночь.
Уже в темноте она добралась до ущелья, в верховье которого знала тропку к шалашу бачи. Оставила тут мотоцикл и пешком пошла дальше. Но не прошла и ста метров, как ее остановил необычно одетый автоматчик. Он был в светло-сером дорогом костюме, но в простых солдатских сапогах, на светлой велюровой шляпе алела тесемка, а на ней горела красная звездочка с серпом и молотом…
