Рудо сунул руку в воду, толкнул пистолет под камень. Кое-как вытащив из кармана запасную обойму, тоже опустил ее на дно реки.
— Выходи или мы тебя сами вытащим! — закричали с берега.
Рудо поднялся и вышел не спеша, стараясь, запомнить место, где он получил неожиданное крещение.
— Пан Черный! Пан, Черный! Ходи сюда! — кричал горар Фримль. Он стоял возле большой свежеспиленной сосны между домом Шимона Черного и Эстова.
Черный видел, что горар очень зол: как паровоз попыхивает своей длинной трубкой — кривулей. Видел это, ко шел нарочито медленно, потому что знал заранее, о чем пойдет речь.
— Добрый день, пан горар, — сказал издали, приподняв серую шляпу и снова натянув ее на самые уши.
Этот низеньким, круглый и краснощекий Шимон всегда носил шляпу, надвинутую на уши. И от этого походил на гриб, прячущийся под листом.
— Добрый день, — повторил он.
Горар не ответил и на второе приветствие — по-прежнему сердито сосал окутанную дымом трубку. И лишь когда Черный подошел вплотную к огромной поверженной сосне, вокруг которой ветерок развеял свежие щепки, горар вытащил трубку изо рта, указал ею на дерево:
— Ваша работа?
— Что вы, пан горар! Да разве я позволю такое! Это противозаконно! Вы сами знаете…
— Я знать хочу только одно: кто разрешил вам рубить строевой лес?
Раз уж дело приняло такой серьезный оборот, Черный решил защищаться всеми средствами:
— Пан горар, вы меня оскорбляете незаслуженно. Я… я… — Тут ему хотелось бы сказать, кто он такой и какое большое дело ему доверено, а также то, что все они — местные жители, все до одного под его недремлющим оком, да нельзя ведь в этом «признаваться»… И он, повысив голос, начал доказывать свою невиновность.
— Вот следы, кто-то пробирался по склону от вашего дома к этому дереву. — Горар показывал вмятины в сыпучей почве.
— Ну так, может, и бегал мальчишка, ведь за ним не уследишь! — Тут Черный присмотрелся к следу и с радостью выпалил: — Пан горар, а ведь след вдет прямо к дому Эстовых! Вот, смотрите… А мальчишка мой, правда, ходил к старику вечером… Сказки послушать.
— Ну ладно, пан Черный, скажите, может видели, кто пилил, — уже примирительно сказал горар. — Ведь вы, по-моему, здесь так же, как и я, должны все видеть… — Он лукаво подмигнул ему. — Мое хозяйство — лес, ваше — люди.
— Правда, правда, пан горар. — Рыхлое как тесто лицо под огромной шляпой расплылось от улыбки.
— Неужели вы не слышали, когда пилили? Ведь живете рядом!
— Что вы, да если б я слышал, сам подстрелил бы того браконьера… — Черный оживился. — А знаете что? Не кажется ли вам, что это дело рук самого бачи?
