Майор снова побелел. Достал пачку сигарет, дрожащими, не повинующимися пальцами стал закуривать. Одна сигарета выпала из рук. Он ее поднял и протянул пачку Егорову.
— Немецкие не курю! — сухо отрезал тот и положил перед майором «Казбек». — Нервничаете? — участливо спросил он. — Зря.
— Зачем комиссара?
Егоров не успел ответить. Вошел Мыльников тоже в форме словацкого офицера. Он был решительный, разгоряченный, словно только что с поля боя.
— Товарищ комиссар, действуйте! — сказал Егоров.
— Что вы хотите делать? — закричал Сикурис и опять хотел нажать кнопку звонка. Но Егоров властно отвел его руку.
— Действуйте решительно и быстро. Забирайте все под метлу!
Мыльников вышел.
— Что ви? Что ви?
Майор был похож на утопающего, который перед тем как скрыться под водой, хочет крикнуть, позвать на помощь, но уже не может.
— Господин майор, прошу сесть! — теперь уже приказал Егоров. — Мы с боя возьмем ваш оружейный склад.
Сикурис беспомощно замахал обеими руками, словно отталкивая партизанского командира.
— Что ви, что ви! — И обессиленный вконец, плюхнулся в кресло. — Капитан! Не надо шум! Не надо стрелять!
— Я за это! — согласился Егоров и кивнул Подгоре. — Скажи начальнику штаба и комиссару, пусть подождут четыре минуты.
Тревожно глянув на часы, Сикурис удивленно поднял брови и еще сильнее задымил сигаретой. Видимо, его совсем обезоруживало то, что в партизанском отряде, как в нормальной воинской части, есть и начальник штаба.
— Как мне вызвать адъютанта? — робко спросил он.
— Адъютанта господина майора! — подал команду Егоров.
И Кухта тотчас скрылся за дверью.
— Господин капитан! Когда ми зостались только два, скажите, неужели вашь одрьяд может одержать витезство над цели полк?
— А мы по-суворовски. Надеюсь, слышали о таком…
— О-о, Сувороф!
— Не числом, а умением.
Влетел адъютант.
Майор словно не замечал его. Он быстро что-то писал на форменном листе бумаги.
— Поедешь с господами офицерами на склад, — не глядя на адъютанта, наконец заговорил майор. — Получишь все, что здесь выписано, и отдашь господину капитану.
Егоров перехватил накладную, склонившись, начал читать ее: пулеметов 5, винтовок 40, автоматов 10, патронов 20 ящиков. Только после того, как он внес свои поправки: пулеметов 100, винтовок 200, автоматов 300, патронов — 500 ящиков, гранат 1000, вернул накладную майору. Причем молча, чтобы не компрометировать его перед адъютантом.
Майор хоть и обомлел при виде поправок, однако оценил то, что партизан щадит его, не выдает себя при адъютанте. Молча переписал накладную и подал адъютанту с наказом управиться за тридцать четыре минуты и доложить. Посмотрев на часы, он сказал, когда тот вышел, что такой короткий срок дал, так как ровно в десять должен принять своих офицеров, иначе возникнет подозрение, что здесь произошло нечто чрезвычайное…
