— Факт.
— Нет, правда? Я вижу, бы действительно добрый… Кстати, как вас зовут?
— Денис.
— Денис?.. — слегка надула губки девочка-гимназистка. — Впрочем, папиного кузена тоже звали Денис. Он погиб в японскую на Цусиме. А меня — Верочка… Вера, — быстро поправилась она. — Так меня зовут все, кроме Игоря, но мне это не нравится: как ребенка. А Игорь называет меня «Вертляк». Это грубо, но лучше… Так вы проводите меня? Я сейчас выйду.
7
Они пересекли улицу и вошли в длинный узкий проулок, грязный и тесный от набросанных по обеим сторонам бревен, досок, лодок и целых куч мусора, песка и навоза, и Денис уже жалел, что выбрал этот короткий путь, но спутница его не обронила ни слова неудовольствия и покорно следовала за ним. И это последнее, как и столь необычное и неожиданное знакомство с господской девочкой, оказавшейся вовсе и не «буржуйкой», приятно волновало Дениса. Даже злой, пронизывающий ветер, казалось, щадил его и не вызывал более такого озноба.
— Не понимаю, зачем эти революции? Денис, вы не знаете, зачем революции?
— Нет, не знаю, — не сразу ответил Денис. Ему не хотелось огорчать девочку. Ведь революция должна прогнать всех господ и Верочкиного отца тоже. А разве она, Верочка, виновата?
— И я… Папа́, когда у нас гости заговаривают о делах, всегда гонит меня. А когда я спрашиваю его, он заявляет, что я еще мала, что мне еще рано знать и что просто все это пустые смуты, недовольства… Разве нельзя жить без смут? Денис, как вы думаете?
Денис не ответил. Сейчас он думал о том, что Верочка, наверное, очень умная, что она вообще удивительная, непохожая на всех остальных господских девчонок, и что им скоро придется расстаться.
— А я так считаю, — продолжала болтать Верочка, — что, если бы люди не завидовали друг другу, а довольствовались тем, что у них есть, они никогда бы не ссорились и не воевали. Игорь, например, говорит, что все исходит от зависти. Вы согласны?
— Не.
— Вот как?
— Факт. Отец на заводе вон как работает, молотобоец он, я тоже, мать пароходы и баржи моет, а зарабатываем — на жратву только…
— Фу, гадкое слово! Ну зачем вы так выражаетесь, это скверно. Скажите: «еда»… Вы не сердитесь на меня? Я вам по-дружески…
— А чего сердиться, — слегка обиделся Денис.
— Тогда продолжайте, пожалуйста, я перебила вас. Только не говорите: «не» или «факт», это грубо. А почему вы так мало зарабатываете?
— Потому что несправедливость, — помедлив, ответил он. — Хозяева — те тысячи зарабатывают, а мы… — Он хотел сказать «фиг», но сдержался.
