— Что скажешь?
— Дозвольте донести…
— Садись, Кучумов.
Сотник был хмур и слушал Кучумова, опустив голову.
— Сегодня в ночь… — начал Кучумов.
— Хорунжий уходит с казаками на Дон, — кончил Быльников.
— Да, — подтвердил удивленный Кучумов.
— Кто с нами?
— Восемнадцать казаков.
— Мало.
— Но верных.
— Хорошо. В девять часов хорунжий построит сотню. Я вызову охотников в разъезд. Это сигнал.
— Слушаюсь. Разрешите узнать, — замялся Кучумов, — а отколь вам ведомо, что хорунжий…
— Ты вот о чем? — улыбнулся Быльников. — Потом сам узнаешь.
Кучумов ушел. Перед Быльниковым лежали часы. Он сидел, глубоко погрузившись в думы. Это было такое состояние, когда человек, решившись на что-то важное для него, с нетерпением ожидает назначенной минуты, торопит время и боится, чтобы не опоздать, иначе все задуманное рухнет.
Легкий стук прервал его мысли. Незаметно и тихо вошел Додонов.
— Девять, — сообщил он вполголоса.
Быльников встрепенулся и сказал твердо и решительно:
— Передай хорунжему, что я приказал построить сотню.
Когда Быльников вышел к казакам, его встретил Назаров.
— Сотня построена, господин сотник. Какие будут приказания?
— Еду на Москву, — иронически ответил Быльников, — не желаете ли со мной?
— Нет, верно? — смутился Назаров.
— Ей-богу, на Москву. Вы, кажется, разочаровались в ней, а напрасно. Хороший город.
Назаров растерялся и ничего не ответил. Он чувствовал, что Быльников издевается над ним, но не знал истинных намерений сотника. Быльников вскочил на лошадь.
— Станичники, в разъезд кто желает охотником? Сначала двадцать человек, а затем еще десять построились отдельно.
— Ну что ж, счастливо оставаться, хорунжий. С благополучным возвращением на Дон.
Быльников козырнул и, быстро обернувшись к казакам, подал команду:
— Рысью за мной а-арш!
Тридцать всадников рванулись вперед и через несколько минут скрылись из виду. Назаров, широко открыв глаза, стоял в полном недоумении, поправляя на щеке черную повязку.
Он не спал всю ночь, боясь, что его планы побега на Дон раскрыты и что за ним сейчас неотступно следят. Его мучила мысль: кто мог донести, кто мог подслушать его сговор с Додоновым?…
— Додонов! — вскрикнул Назаров. — Он же и уехал с Быльниковым. Он, подлюка!
Назаров хватался за голову и проклинал себя. Как он мог так опростоволоситься, довериться казаку? Он прислушивался к каждому шороху, вставал и выходил на улицу. О побеге на Дон сейчас он даже и не помышлял.
Утром он узнал об изменении направления корпуса и о том, что Быльников уехал самовольно. Многие высказывали догадки, что сотник последовал благому примеру полковника Русецкого, но тут же ругали его за поступок, недостойный чести офицера. Назаров соглашался и в душе клял Быльникова и Додонова. Теперь он был убежден, что они ушли на Дон, так легко обманув и высмеяв его. Получив приказание следовать в головном отряде колонны генерала Постовского, Назаров рвал и метал.
