Даже море, на берегу которого стоял Моисей, яростно обрушивало серые волны на высокий берег, поднимая тысячи брызг. Вместо радостной радуги, что обычно вставала под яркими лучами солнца, над прибоем расстилалась белесая пелена, что не приятной прохладой, а липкой сыростью, противно оседала на лице и руках.
Моисей оглянулся и опять вздрогнул от неожиданности. Никак не мог он привыкнуть к бесшумному появлению жителей внутреннего мира. Прямо за ним, грозно расставив ноги и заложив руки за спину, покачивался вперед-назад Воин. Хмуро опущенные брови и знакомая складка на лбу, выдавали крайнее раздражение. Тяжелый взгляд прищуренных глаз также не предвещал ничего хорошего.
— Ты что, решил себя сгубить? А заодно и нас в придачу? Что ты заладил, шесть локтей, шесть локтей. Да хоть двадцать шесть. Ты думать собираешься или как? Тебе что Мудрец в прошлый раз говорил? Или ты нас совсем не слушаешь? Учти, это твой последний шанс. Другого не будет.
Воин быстро развернулся и зашагал прочь. Моисей проводил взглядом грузную фигуру, пока та не скрылась из виду, а затем вернулся в темную реальность тюремной камеры.
Как ни странно, суровые слова Воина не смутили, а, наоборот, подействовали возбуждающе! Если внутренние помощники рассержены, значит, выход существует, только он, Моисей, его не видит! А значит, еще ничего не потеряно!
В одном Воин был не прав: последние слова Мудреца Моисей помнил крепко.
— Используй Силу людей, используй Силу, — сказал тот на прощанье.
Только Моисей посчитал, что этим советом он уже воспользовался, убеждая израильтян покинуть Египет.
Выходит, не до конца. Похоже, новые испытания на то и даны, чтобы крепче заповедь усвоить.
И тут Моисей вспомнил. Вспомнил ту самую мысль, что показалась такой важной. Опять стало непонятно, как он мог забыть. Ведь это так хорошо сработало в прошлый раз!
Когда через полчаса за отодвинутой плитой послышался знакомый звонкий шепот Аарона, Моисей больше не терял времени. Быстро и коротко он отдал указания верному помощнику и довольный уселся у стены. Теперь оставалось только ждать…
* * *
Рамсеса разбудили около двух часов ночи. Такой приятный сон, в котором молодой фараон объезжал буйного серого жеребца, причем не как принято, не запряженным в колесницу, а сидя прямо на широкой шершавой спине коня и чувствуя коленями теплые бока, этот необычный сон был безжалостно прерван начальником стражи, осторожно коснувшимся плеча Рамсеса.
— Государь, — только и успел он промолвить, как фараон взлетел с ложа, крутанувшись на месте, чтобы через секунду остановиться неподвижно, уставившись безумным взором на воина и направив острием вперед отведенный для удара короткий бронзовый меч.
