Рамсес по-прежнему хмурился, но теперь совсем по-другому. И Моисей видел уже не решимость, а скорее растерянность, в глазах правителя:
— Задумался тогда крепко фараон, измену явную замечая. Начал вспоминать, кто идею подсказал Заветом старинным воспользоваться. Кто посоветовал власть кровью младенцев укрепить. И пришли тогда в голову первые слова Везира мудрого, еще год назад произнесенные. А потом каждый день повторяемые. Что, словно яд змеиный, решимость фараона изнутри подтачивали, к решению, смертельному для него, подталкивали.
Рамсес вскочил с места и зашагал из стороны в сторону перед троном. Он совсем не заметил замены правителя на фараона, увлеченный рассказом Моисея. А тот опять повысил голос:
— Да только поздно было. Вся тяжесть убийства тысяч детей на фараоне пятном несмываемым лежала. А Везир уже не спешил на помощь советами мудрыми. А все больше и больше времени с войсками проводил.
Моисей опять сделал паузу и обратился прямо к фараону, глядя в широкие глаза:
— Говорят, в той стране на смену старой династии пришла новая. Хотя может, и сочиняют все…
Рамсес тяжело смотрел на Моисея. В душе фараона шла непростая борьба. А Моисей теперь был полностью уверен, что слова Сети, брошенные сгоряча, на самом деле оказались хорошей точкой опоры. «Может, ты и вовсе на мое место метишь?» — крикнул тогда взбешенный фараон. Только этого и боялись всемогущие правители. Слишком уж хорошо помнили, как родоначальники их собственных династий к власти пришли. Вот и видели во всем угрозу заговора…
Самые разные чувства отображались на лице у Рамсеса. А тот и не думал их скрывать перед Моисеем. Наконец фараон кивнул головой:
— Два условия. Во-первых, у тебя есть ровно пять дней. В ночь на шестой — армия получит приказ. Во-вторых, ни одна живая душа из рабов не должна узнать о Завете Аменемхата. Если ты хоть кому-нибудь проговоришься, армия получит приказ тотчас же.
— Но Рамсес! За пять дней мне не успеть убедить весь еврейский народ! Мне нужен, как минимум, месяц.
— Пять дней, Моисей. У тебя есть ровно пять дней. И ни слова о Завете…
* * *
Сильный ветер налетел снизу из долины, смахнул со скал красную пыль, растрепал ветви тернового куста. Мелкие камешки поднатужились, но не удержались на месте, зашуршали вниз по склону. Камни побольше вцепились в землю, сопротивляясь пронзительным порывам. А ветер и не думал стихать. Казалось, полуденному вихрю понравилась эта игра. Он принялся налетать слева и справа, пытаясь расшатать валуны, оторвать от скалы, чтобы потом весело катить до самого обрыва. Некоторые сдавались после двух-трех толчков и навсегда уносились в глубокую пропасть, другие держались изо всех сил. Через пару минут все легкие камни лежали на дне ущелья. Остальные не желали срываться, и беспечному ветру сразу же наскучило это занятие. Одно дело, когда результат сразу виден, и совсем другое — когда ради каждого нового валуна напрягаться изо всех сил надобно.
