— Здравствуйте, господин Валдо, — снял шляпу старик. Посмотрев на меня, слегка склонил голову. — И вы, здравствуйте.
— Здравствуйте Томас, — слегка смущенно поприветствовал Валдо. — И вы, Курдула, тоже здравствуйте.
Я ограничился кивком головы.
— Это господин Артакс, — представил меня помощник ростовщика, не уточняя — что я тут делаю. Но это и так понятно.
— Это новый хозяин? — поинтересовалась старуха. Прищурившись, прикрывая глаза, словно бы слезящиеся от ветра, спросила: — Вы нас прямо сегодня прогоните?
— Подожди, Курдула, не суетись, — одернул ее старик. — Может, новый хозяин позволит побыть хотя бы до завтра.
Интересно, но эти ребята мне почему-то понравились. Не лили слезы, не падали на колени, не умоляли. Этого, если честно, я очень боялся.
— А у вас есть куда идти? — спросил я у Томаса, но тот лишь пожал плечами. Вместо него ответила супруга:
— Мир не без добрых людей. Авось, кто-нибудь приютит. А нет — так сдохнем в дороге, кто-нить да похоронит.
— Печенку умеешь готовить? — поинтересовался я.
Город Урштадт и его обитатели
— Печенку? — слегка опешила женщина.
— Неужели не умеешь? — усмехнулся я. Нарочито грустно вздохнул: — Ну вот, а я обрадовался. Значит, рано обрадовался…
— Да как же не умею! — возмутилась кухарка. — Да я ее и в сметане, и масле могу приготовить. С черносливом и с грецкими орехами… Да я ее в десяти видах состряпаю. А может и больше, если паштеты и рулеты считать.
— Ладно-ладно, — остановил я разбушевавшуюся Курдулу. — Потом проверю, когда хозяином стану. — Повернувшись к Томасу, спросил: — Ты же здесь за садовника и за конюха? Пойдем, посмотрим конюшню.
Мы с Томасом, в сопровождении Валдо и Курдулы пошли смотреть второе по значимости помещение усадьбы. А может и первое. Сам-то я смогу прожить где угодно — была бы крыша над головой, а вот гнедому нужно создать условия. Не любит он сквозняков и крысиных нор.
Конюшня располагалась за флигелем, где были и другие строение. Кузница. Сыроварня. Пара каких-то круглых сараев. Может, хранилище для зерна, а может для чего-то.
Конюшня мне не понравилась. Крыша зияла рваными ранами, камни из стен повыпадали, денники отсутствовали.
— Худо дело, — грустно констатировал я, рассмотрев весь этот хаос.
— Так ведь, господин Артакс, денег у меня нет, — грустно отозвался старик. — Чтобы сохранить дом, снимал черепицу с конюшни. Можно бы ее, конечно, землей закидать, или соломой, но опять-таки — где брать деньги? Да и для чего? Коней сюда давно не ставят, а денники мы в прошлую зиму сожгли, денег на дрова не было.
