Первый глоток успокаивал ее. Она уже могла положить руки на полукруглую стойку. Осмотреться. Как правило, в это время в салоне было не много посетителей. В основном — завсегдатаи, механики с соседних автостанций.
— Привет, Гейл! — здоровались они.
— Здравствуйте! — дружелюбно отвечала она, поднимая бокал.
Пепси снова приближалась к ней с бутылкой канадского джина.
— Уходи! Будь я на твоем месте, давно бы выбралась из этой ловушки!
Стройная, красивая, Ненси плавно двигалась внутри подковы бара.
— Не могу, Ненси! Сама знаешь, что не могу. Мы ведь говорили об этом — помнишь, у Рана…
— И Ран сказал тебе то же самое — что ты глупа, Гейл! По крайней мере поступаешь ты глупо!
— Знаю. Но ведь у каждого есть своя маленькая или большая глупость, верно?
Под синими тенями, густо наложенными на веки, глаза Ненси вдруг сверкнули злым стальным блеском.
Гейл протянула через стойку уже успокоившуюся руку и коснулась ее руки.
— Я не о тебе, — сказала она.
Ненси опустила глаза:
— Увидимся у Рана!
Ненси складывала деньги. Механики ушли, помахав ей на прощанье рукой. Утренний воздух за окном был все таким же свежим, небо — необъятным, бледным, с задремавшими на горизонте облаками; вокруг царило спокойствие, хорошо ей знакомое и в то же время странное, таящее в себе ожидание. Непреодолимы пространства, которые нас порой разделяют… Пусто вокруг, пусто над зеленой, слегка холмистой землей. Лишь красные огоньки мигают через равные промежутки времени на тонкой телевизионной башне и на высокой плоской крыше отеля «Остин энд Берджис».
С перекрестка слышался шум автомобилей. Светофоры останавливали их на минуту то в одном, то в другом направлении — эту укрощенную, сверкающую металлом вереницу машин, пахнущую бензином, — они замирали, приглушенно урча, а затем с ревом рвались вперед, освобожденные, стремительные, заполняя бетонное русло своими разноцветными, вытянутыми, словно торпеды, телами.
Гейл ждала, когда вспыхнет зеленый свет светофора. Она энергично, до отказа нажала на газ и, всем телом чувствуя мощь двигателя, вырулила со стоянки перед салоном Ненси. Через десять-двенадцать секунд в зеркале заднего вида должна была появиться волна следующих за нею машин, но сейчас она была одна, совершенно одна на прямом широком шоссе. Слева проносились огни рекламы, справа — все еще сонные, но с открытыми уже, пустыми гаражами — дома. За шпалерой реклам темнели асфальтированные расчерченные стоянки возле магазинов. По ту сторону скошенных газонов и серых крыш зданий зеленел лес.
