Франц ещё не знал, что такое война, но чувствовал её присутствие совсем рядом: он никогда раньше не видел такого количества солдат на улицах. А главное, он слышал теперь и совершенно иную, не похожую на немецкую, речь. Он знал, что это - не немцы, и не мог понять, стоит ли им доверять, либо же опасаться. С другой стороны, они носили ту же серую форму, что и те, которые говорили по-немецки, а значит, они свои. Но Франц всё равно старался не показываться солдатам на глаза, интуитивно чувствуя угрозу от них.
Вот сейчас он наберёт вещей, отправится туда, к порту, а его хвать за руку! Куда, мол, спешишь? И снова примут за вора (правильно примут, чего уж говорить), отправят в приют, и он опять не выполнит своего обещания! Нет уж, дудки! Теперь он всё сделает.
Франц без труда открыл дверь прачечной и проскользнул внутрь. Другие двери оказались не запертыми, потому мальчик легко прошёл туда, где хранились уже выстиранные вещи, и, покопавшись в них, быстро собрал узелок и, воровато оглядываясь, положил всё, как было, чтобы никто ничего не заподозрил, выскользнул из прачечной, запер дверь и, убедившись, что никто за ним не смотрит, юркнул в прихожую, где и положил ключ на место, в душе надеясь, что никто не обратит внимание на то, что ключи как будто перемешаны. Они вечно в беспорядке. Теперь осталось самое главное - добраться до выхода.
Большая приютская дверь на ночь запиралась на замок. Но Франц решил воспользоваться уже знакомым ему выходом. По длинному тёмному коридору он протащил свой узел к двери лазарета, который никогда не запирался.
На одной из лазаретских кроватей лежала маленькая худенькая девочка. Она была настолько худой, что можно было подумать, будто бы под белой простынёй вообще никого нет, и только сверху торчит голова с косичками, похожими на мышиные хвостики. Девочка спала и тяжело дышала во сне.
Франц на цыпочках прошёл к окну и распахнул его. Франц, наученный прошлым опытом, сначала выбросил в окно узел, который упал в крапиву. Затем, мальчик спрыгнул сам.
Ночь была очень тёмной и необыкновенно красивой.
"Почему я не убегал раньше ночью?" - подумал Франц.
Огромная крупная луна освещала всё вокруг ровным бледным светом, и знакомые предметы казались посеребрёнными. Телега с задранными кверху оглоблями напоминала какое-то военное орудие, а висящие на верёвке многочисленные детские штанишки напоминали флаги капитуляции.
Волоча за собой узел, Франц подошёл к забору. Он не ожидал, что калитка будет заперта. Но надолго это его не остановило. Он легко перелез забор, наступая на железные узорные прутья.
