– Главное не подыгрывай ему и не убегай, а то сработают хищные инстинкты, когда жертву надо догнать и прикончить, – доверительно советовал Миша.
– А что мне тогда делать?
– Принимай знаки внимания, как само собой разумеющееся и не ведись на флирт. Это его быстро остудит.
– А может мы его любовницу позовем? При ней же он не будет приставать ко мне?
– Э-э… так нет её уже. Он выпер её из дома в тот день, когда ты решила делать свадьбу на веранде.
– Д-да? За что?
– Надоела. Теперь он в поисках другой. Но я тебя предупредил – не ведись. Ты не в его вкусе. Выпей. Сейчас братва нагрянет, будет веселее.
Снова в моей руки оказалась стопка, которую настойчиво подвели ко рту и заставили выпить.
– Фу, какая гадость! – вздрогнула я, пытаясь дотянуться до тарелки с дольками лайма.
– А не надо пить без меня, – тут же пророкотал голос хозяина, и по коже побежала волна восхитительной дрожи.
Как же – не ведись тут, когда всё тело только и жаждет слиться с ним воедино, а потом стечь к ногам послушной лужицей.
– Всё! – решительно отвела я его руку с лаймом. – Теперь бью я!
Соскочила с табурета, покачнулась и стала заваливаться в бок.
– Оп-па! – подхватил меня Михаил. – А пить-то наша Аня совсем не умеет.
– Передай ее мне, сейчас ваша партия.
– Ничего, она мне не мешает, сейчас Вася бьет.
– А я? Я тоже бить хочу.
– Ты следующая, конфетка. Покажу тебе как кий держать, – проворковал жених, нежно стискивая меня за талию где-то под самой грудью.
– Она моя пара, – рявкнул отец, вырывая меня у жениха. – Я как-нибудь сам научу ее держать кий.
4
Я двумя руками схватилась за кий и подошла к столу с раскатившимися по всей поверхности шарами. Три пары глаз внимательно и хищно за мной следили. Ладно Коршуновы чего-то там не поделили, Вася то чего уставился?
– Куда бить? – бодро спросила я напарника.
– Давай посмотрим, – протянул он фразу так, словно глотал растопленную карамель.
Дмитрий Артёмович наклонился, практически ложась на стол, потом показал пальцем в противоположный угол:
– Вон там сбоку от лузы шар. Если коснешься его по касательной – закатишь.
Я прищурилась, пытаясь понять, какой шар из пяти возле лузы он имеет в виду. Коршунов неодобрительно фыркнул, прикоснулся ладонью между лопаток и буквально положил на стол, придавливая сверху:
– Вон тот! – его рука взметнулась сбоку, заставляя меня смотреть туда, куда указывал палец.
Но меня больше всего тревожил громкий смех Михаила. Его слова, что отец уложит меня на стол, стали сбываться практически сразу. Я неприкрытыми юбкой бедрами чувствовала, как прижимаются ко мне ноги Коршунова-старшего. И лежит он своей обнаженной грудью на моей спине. Я даже через блузку чувствую жар его тела!
