Где-то совсем рядом раскатисто ухнул взрыв. Оба новичка как по команде присели, напряжённо оглядываясь вокруг.
— Кстати, познакомься, — как ни в чём ни бывало, кивнул на новобранцев Мирон, — Анхель. Он — кубинец и по-нашему ни бельмеса, но парень шустрый.
Влад протянул ладонь новобранцу, только теперь заметив его непривычную смуглость.
— А это, Сеня Котов. — представил второго спутника Мирон. — Я зову его Кот. Так короче. Компьютерный гений и полиглот. Стрелять пока оба не умеют. Но ничего, если за пару дней не убьют, может, научатся.
Влад со вздохом посмотрел на новобранцев.
Анхель, не поняв из сказанного ни слова, добродушно улыбался. Сеня Котов растерянно смотрел то на меня, то на Мирона.
— До Станции вместе пойдём? — спросил Мирон, поправляя сбившуюся повязку на руке.
Влад кивнул.
— Только не через площадь, — сказал он. — Там ловушек полно.
— Через Подземку тоже не вариант, — поддержал Мирон. — Не хватало ещё, на «призраков» напороться.
Решили идти Промзоной. Крюк, конечно, но, когда с тобой двое желторотых, лучше не рисковать.
Мирон шёл впереди, держа наготове автомат. За ним поспешали новобранцы. Влад, чуть поотстав, прикрывал их с тыла. Из каждой руины, из-за каждого бетонного остова могла появиться смерть. Бронированная или живая, ползающая, бегущая и летящая. Смерть могла быть видимой, наделённой формой, цветом и запахом, а могла быть такой, как «призрак» прозрачной и беззвучной, но одинаково неотвратимой.
Мирон остановился и поднял руку. Впереди, за пригорком битого кирпича что-то было. Что-то притаилось и ждало. В звенящей тишине Влад различил едва уловимый шорох. А ещё запах. Приторно сладкий запах гниющей плоти.
Мирон сделал знак оставаться на месте и бесшумно обогнул кирпичную кучу.
Увидев что-то за кирпичным пригорком, Мирон устало опустил автомат.
Влад, всё ещё настороженно глядя по сторонам, подошёл ближе. Прямо на асфальте, среди кирпичного крошева, нелепо раскинув руки лежало тело бойца. Точнее, то, что от него осталось. Падальщики успели поработать над его плотью и теперь из рукавов пятнистой куртки торчали лишь объеденные до блеска кости, а из-под шлема жутко белел оскаленный череп. Из пустой глазницы, лоснясь мягкими пятнистыми крыльями, выполз падальщик и испуганно застрекотал, увидев людей.
Влад вскинул карабин, метя в мерзкое насекомое, но Мирон остановил его.
— Оставь, — бросил он, отводя дуло карабина в сторону. — Его убили не падальщики.
Мирон был прав. Жуки-падальщики жадные, но трусливые твари. Они могут часами ползать возле раненого, ожидая поживы, но, пока он дышит, пока может пошевелить, хоть пальцем, первыми не нападут никогда.
