Неужто я так быстро расту? Зеленые брюки, которые мама купила мне всего два месяца назад, внезапно стали мне малы. В длину еще ничего, но застегнуть их я никак не мог.
— Посмотри, — сказал я маме. — Наверное, они сели во время стирки.
Мама чуть заметно улыбнулась отцу, который сидел за завтраком.
— Их я еще не стирала, — ответила она. — Но ничего страшного — придется переставить пуговицу.
Она быстро вдела нитку в иглу, отрезала пуговицу и тут же пришила ее на новом месте. Брюки застегнулись без труда. Я выбежал во двор. Яцек уже выписывал восьмерки на нашем велосипеде.
— Поехали на озеро, — предложил он. — Батя разрешил взять его удочки.
— Как это — поедем? — спросил я. — Ведь велосипед у нас один на двоих.
— А ты садись на раму, я тебя довезу.
— А справишься?
Яцек только пренебрежительно улыбнулся. Он вынес из квартиры два длинных бамбуковых удилища, коробочку с червями и привязал все это к багажнику. Не без опасений я уселся на раму. Яцек, подталкивая велосипед, немного разогнал его и вскочил на седло. Через калитку мы выехали на улицу, доехали по ней до моста, а там велосипед помчался по обсаженному двумя рядами кленов шоссе.
— Тяжело?
— Ни капельки! — Яцек еще сильнее наддал, быстро вертя педалями. — Держись покрепче!
С шоссе мы свернули на проселочную дорогу, велосипед стало трясти, рама больно впилась мне в тело.
— Теперь близко, — успокоил меня Яцек. — Сразу же за тем леском.
Мы выехали на берег большого озера, заросшего камышом и с множеством кувшинок. Яцек положил велосипед на землю у куста боярышника, а сам собрал удочки. Мы сняли рубашки — солнце пекло довольно сильно и вообще стало жарко.
— Ты выглядишь, как борец. — Яцек насадил на крючок длинного червяка и, широко замахнувшись, забросил удочку. — Или как толстяк с карикатуры в «Шпильках», — добавил он, маневрируя удилищем.
— Отвяжись, — вяло запротестовал я. — Никакой я не толстяк. Это же мускулы.
Яцек повернулся в мою сторону и с минуту критически рассматривал меня.
— Вижу, что мускулы, да только из чистого сала. Так?
— Да отвяжись ты, — повторил я. — Посмотри лучше на свой носище — торчит как картошка или орех какой.
В ответ Яцек только громко рассмеялся.
— Не злись, — сказал он. — Я ведь просто пошутил.
Отойдя на несколько шагов, я забросил свою удочку. Мне было очень неприятно: я чувствовал, что обижен на Яцека, и сам не понимал, из-за чего это я на него так взъелся. Я ведь тоже высмеял его нос, а он совсем не обиделся.
