В мегаполисе подавляющее большинство граждан увидели бы оборотня как пса крупной породы: кавказскую овчарку, ирландского волкодава, леонбергера или ещё какую-нибудь собаку — взбешённую и опасную, но вполне земную по виду. Потому в ОКОПе и прижилось это название: пёс, хотя сами выдры видели перевёртышей иначе, чем не заражённые иномирной субстанцией люди. Какое из восприятий отражает объективную реальность (если таковая, учитывая неуловимость канала из иного мира, вообще существует) — этот вопрос оставался на откуп философам.
Выдры не тратили время и силы на подобные размышления, они просто выполняли свою работу, стараясь не допустить замены человеческой души дусимом. Иногда они ошибались и погибали, становясь жертвами казалось бы давно прирученного и подавленного подселенца, у которого вдруг получалось взять верх над человеком, но смерть сухаря — это совсем другое дело. «Растворённый» дусим не мог причинить вреда хозяину, к тому же сухарь был гораздо сильнее любой выдры и никогда не погибал от действий иномирной сущности. Зато его без проблем мог застрелить человек.
Особенно, если так и напрашивался мотив: Маркольев хотел отправить её в «зоосад», но Кира была категорически не согласна — настолько, что, когда поручитель сказал ей об этом, разозлилась и убила его, надеясь списать всё на ужасы суперлуния. Предлагали сразу же написать признание.
Господи, ну какой же поганый, невероятный, просто ужасающий бред! Она, разумеется, отказалась и рассказала, как всё было, но ей не поверили: слишком уж всё это походило на больную фантазию…
Они не понимали, что Маркольев никогда не отправил бы её в «зоосад», он отобрал её как лучшую для своего секретного проекта — какого, теперь ей никто, видимо, уже не скажет, да и говорил ли сам Владислав кому-то о сути этого проекта? Может, в тайне держал до поры до времени?.. Но не в этом было главное! А в том, что Кира — теперь-то уж она знала точно — любила его! Любила Владислава! Но об этом тоже никто не знал… Не знал, что она умерла бы, но не выстрелила в него! А скажи она — сочли бы враньём!
Подавив подступившие слёзы, Кира поднялась с лежака и принялась ходить взад-вперёд по камере, твёрдым звуком шагов отгоняя подступавшее отчаяние. Перед глазами встало смертельно бледное лицо Владислава, изо рта стекает тонкая струйка крови… Ну уж нет! Кира подошла к умывальнику в углу и плеснула водой в лицо — раз, второй, третий. Она — выдра! А
