поглощал «мышей» слоями, они оседали, но из чёрного зева туннеля налетали новые, возобновляя потери, так что живая волна только пульсировала, никуда не деваясь.
Миллион стрел каждую секунду втыкались в Кириного Дуса, грозя разорвать её в клочья, выпустив подселенца на вечную волю.
«Перестань воспринимать «паутину» как отдельных существ… Чувствуй их кожей… растворяй сразу всех… сразу всех…»
Волна-судорога прошла по телу, сбрасывая «мышей», и одновременно стая над поручителем тоже взлетела — он сделал, как Кира, воспользовался её способом! Это придало ей сил, отогнав красную пелену.
— Слава!! — крикнула Кира и осеклась.
То, что она увидела, когда «паутина» поднялась в воздух, уже не было поручителем Владиславом Маркольевым. Но и на перевёртыша, в привычном смысле, оно тоже не походило. Не зверь и не человек, а нечто струящееся, текучее, наподобие дусима, только намного большее, переливалось, как живое зеркало, и вихрем кружилось на месте, создавая такую ослепительную игру холодных, серебристо-серых оттенков, что кровь стыла в жилах и даже обезумевший Дус на время присмирел. Огненная молния, уже готовая прошить тело Киры, инициировав перевёртыш, растаяла, проступившая шерсть втянулась обратно под кожу, пока заворожённая выдра смотрела, как вихрь распался на тысячи тончайших потоков и легко прошёл меж зависших в воздухе «мышей». Нет, не мышей! Время будто остановилось, когда у Киры в голове что-то щёлкнуло и она вдруг увидела «паутину» целиком. Не просто «паутину»!..
Накрывшая их субстанция имела мало общего с обычными фантомными образованиями, которые выдры день за днём вычищали по всему метро. Недаром она, в отличие от пассивно болтавшейся повсюду «паутины», сама вылетела из туннеля, не дожидаясь ни следующего полнолуния, ни пока в неё кто-нибудь вляпается. Другое поведение, строение, назначение — это вообще была не «паутина»!
Это была сеть! Активный снаряд, выпущенный кем-то, чтобы развернуться над жертвой, накрыть её, спеленать и, видимо, утащить куда-то…
Просочившиеся сквозь ячейки сети серебристые потоки яростно рванулись друг к другу, за мгновение скрутившись в единое целое. На этот раз оно не струилось аморфной массой, а приняло форму человека. Сияющая ртутным блеском фигура подняла руки, скрестив их над головой, а потом резко опустила вниз, одновременно разводя в стороны, и в каждой блеснуло по клинку — лезвия словно выросли прямо из кистей, чтобы двумя молниеносными движениями полосонуть по сети. Места разрезов вскипели, расходясь в стороны, Киру обдало чем-то ледяным, и тут время снова ускорилось. Капли попадали на Киру, и она едва успевала их растворять, стараясь не упускать одномоментного ощущения сразу всех холодных пятен на коже. Как учил поручитель.
