— Нет, мам! — перебила Кира резче, чем хотелось бы. — Пораньше нельзя. Ну, прости! Если б я могла, приехала бы прямо завтра, но это не от меня зависит… честное слово!
— Я так и знала, что у тебя неприятности! — уверенно заключила мать.
— Да нет никаких неприятностей, обычный рабочий момент! Но чтобы его разрулить, нужно время.
— Ладно, — смирилась мать. — Приезжай сразу, как сможешь. Папа будет очень рад… А то у него сейчас с положительными эмоциями, сама понимаешь…
— Ему же назначили антидепрессанты! И транквилизаторы. Купи лучшие из лучших, если не хватает денег, я завтра же…
— Да хватает, детка, хватает, ну что ты! Ты и так столько нам переводишь! Все препараты самые современные, специальный массаж… и ещё это лечение стволовыми клетками… всё благодаря тебе!
— Оно хоть как-то помогает, лечение это?
— Пока не понятно, процедуру недавно сделали… — уклончиво ответила мать, и у Киры заныло в груди. — Врачи говорят, должно замедлить течение и, как правило, существенно, хотя бывают и такие случаи, когда оно вовсе не дает никакого эффекта… В общем… всё это так… мучительно. Ведь он отлично соображает, видит, понимает, хоть тело его и не слушается! И так будет до последней стадии, когда Виталик даже дышать сам не сможет… и он это знает… Знает, что будет хуже и хуже, и никакой надежды нет — какие уж тут антидепрессанты! Тут ничего не поможет.
— Я приеду, мам! Обязательно! Дай только с делами разгрестись…
Нажав отбой, Кира откинулась на подушку, сжимая в руке телефон. Хоть мать и не созналась, но понятно, что лечение стволовыми клетками, так воодушевившее поначалу отца, на деле, видимо, вовсе не поможет отсрочить неизбежное. Вот же чёрт! Так надо выбраться повидать отца, а тут, как назло, эти проклятые новые правила, из-за которых её ни за что никуда не выпустят, пока Маркольев не огласит свой вердикт. Кира, конечно, постарается не дать ему ни малейшего повода для беспокойства, чтобы после следующего полнолуния поручитель заявил, что всё в порядке, и Киру наконец отпустили повидать родных.
Вот только как бы ни получилось в итоге так, что, когда она приедет, отец уже будет на искусственной вентиляции лёгких… Если вообще будет. Шесть лет — предельный срок, мало кто из страдающих БАС столько проживает. От трёх до пяти лет — вот сколько обычно живут после появления первых признаков бокового амиотрофического склероза! Отец, на специальных препаратах и процедурах, сумел протянуть уже на целый год дольше, однако чудес не бывает. Известно всего два человека с БАС во всём мире, у которых состояние со временем стабилизировалась: известный физик Хокинг и ещё какой-то гитарист — как зовут, Кира позабыла — но это редчайшие исключения…
