Батюшка объявил, что можно подходить прощаться, и народ потянулся к гробу. Трогать за руку и целовать покойницу Вера не стала, просто чуть постояла рядом и, вздохнув, отошла.
* * *
На кладбище Кос тоже не пришёл, напрасно Вера надеялась.
— Максим Викторович! — дождавшись окончания погребения, она подошла к нему, чтобы поговорить.
Он посмотрел на неё потухшим рассеянным взглядом.
— Я… — она замялась.
— Да, Верочка, спасибо! — он коснулся её плеча. — Иди садись в автобус.
— Да нет, я — туда, — девушка махнула рукой. — На остановку.
— Не поедешь на поминки?
— Извините, Максим Викторович, мне на учёбу надо… и это… скажите, пожалуйста, а вы Костю в последние дни не видели?
— Костю? Да утром, в день пожара я его видел, когда он снова с работы сбежал… — дядя чуть нахмурился. — А что? Где он сам-то, чего на похороны не явился? Я ведь так до него и не дозвонился: порез-то хоть зажил?
— Какой ещё порез? — насторожилась Вера. — Вы о чём?
— Да грудь он себе располосовал!
— Что-о?!
— Кухонным ножом, ты не в курсе что ль?
— Нет! — она помотала головой, глядя на дядю округлившимися глазами. — Я… я Костю давно не видела… когда это было-то?!
— Так вот прямо в тот день, как Лена… как Лены… — дядя яростно потёр лоб. — В общем, я искал его, сразу, как он из пекарни смылся, и ей тоже по этому поводу звонил. Просил сообщить, если сынок заявится, в таком бешенстве был, что этот мелкий засранец вот уже второй раз с работы, без всякого предупреждения, словно подлая собака, сбегает! Высказать ему всё хотел и правды добиться: зачем же, чёрт бы его подрал, он это делает?! — Максим Викторович на несколько секунд замолчал, скользя по Вере невидящим взглядом, а потом вдруг сказал: — А теперь бы я ещё спросил у него, не знает ли он чего про возгорание? Оказалось ведь, кто-то специально электропроводку повредил, да ещё и пожарную сигнализацию из строя вывел… — Дядя снова затих, размышляя.
— Максим Викторович! — Вера тронула его за руку.
— А? — он будто очнулся.
— Вы сказали, что просили Елену Викторовну позвонить, если Костя придёт. Она позвонила?
— А? Да! Позвонила! Через день после пожара. Звонит и плачет. В чём дело, спрашиваю, и, оказывается, Костя ей написал, что ему очень надо с ней встретиться, помощь, мол, срочно нужна, но он всё объяснит на месте. Скинул адрес и просил подождать, если вдруг задержится. Ну, мать, ясное дело, за сыночка перепугалась и немедленно рванулась на место встречи, а телефон дома забыла и обнаружила это уже в метро, у турникетов. Обратно вернулась, а в квартире — Костя! В руке нож, грудь располосована, в ванной кровища кругом, она бросилась к нему, а он оттолкнул её и сбежал. Рассказывает она мне это, рыдает, и вдруг посреди разговора — грохот! На телефон смотрю — «вызов завершён». Я давай перезванивать — она трубку не берёт. Ну, я забеспокоился: что такое?! Ключи-то у меня, ещё со старых времён, от её квартиры имеются, я и поехал. Открываю, а она… на полу лежит, мёртвая… Сердечная недостаточность — так мне потом сказали. Я Косте звонить — нет ответа, тебя набрал — то же самое…
