— Что? — зрачки мужа вспыхнули красными точками. — Да как смеет он перечить старейшинам?! Моя это рыбка, мне дар особый!
— Не его это дар!! Неправда! Не его! — не помня себя от ревности, выкликнул Колояр, ужом выскользнув из дедовой хватки и став в облике человека.
— Те, кто в Нави, говорят правду! — жёстко осадил Белогор юношу, одновременно ухватив за руку, — пальцы как клещи — не вывернуться. — Небылицы сочинять только живые способны, запомни сие, Колояр, намотай на ус! Но и тебе я верю, не мог ты мне, деду своему, небывальщину такую про Негу сказывать. Не то здесь что-то, Чурослав, сам погляди! — призывая его к миру, дед вытянул свободную руку раскрытой ладонью к груди воеводы. — Ты старше и внука моего много мудрее, стало быть, разумеешь: коли Нега вам двоим один и тот же дар посулила, знать, вражду между вами нарочно посеяла и взрастила!
— Нет! — ожесточённо мотал головой Колояр, не помогала даже впитанная с детства покорность безраздельной власти старших. — Нет! Она любит меня! Меня!!
При слове «любит» Чурослав скрипнул зубами и сжал кулаки, но с собой совладал — видно, зацепили его слова Белогора, мысль новую пробудили. Красные огоньки в зрачках погасли, он отступил и прищурился, глядя мимо собеседников вдаль, словно вспоминал что-то.
— Раскумекать нам надо, что делается, — медленно опуская руку, веско проговорил Белогор. — Неладное с молодым творится, совсем разума лишился! Да не по своей вине, как мне видится… Согласен ты, воевода?
— Согласен, — спустя долгие, томительные мгновения, произнёс тот. — Расскажу я вам, как у меня дело было, там и раскумекаем. Ты, Белогор, только внучка своего угомони, чтоб слушал с должным почтением…
— Повинись! — сухо потребовал от Колояра Белогор. — Не враги мы, а соратники, и дело сейчас у нас общее.
— Прости, воевода Чурослав, — под напором двух пар мудрых глаз, выдавил юноша.
Хоть в груди всё так и горело от ревности, умом-то соображал он уже, что и правда что-то не так с Негой, ой, как сильно не так!.. Несообразности, как верно подметил дед. Колояр поклонился, коснувшись рукой земли.
— Злобы на тебя, отрок, я не таю: околдован ты, вот собой и не владел! Я сам с трудом справился, хоть и старше тебя и мудрее… Да и мёртвый уже! но даже в Нави покоя мне нет — остался в преддверии, колдовством пойманный.
— Чьим колдовством? — сразу же взволновался Колояр. — Кто наслал тебя волкодлаком меня и деву Негу рвать?!
— Деву рвать?! — нахмурился Чурослав. — Что говоришь ты такое, отрок? Не рвал я деву Негу — опомнись! Я любил её, и на землю волкодлаком по её же воле отправился — с тобой поквитаться.
