Воспоминания об этом скользнули и уплыли, когда она ступила на жёсткую стерню поля. Что за злаки тут, интересно, росли? Вера подняла валявшийся среди сжатых стеблей колосок. «Усики крохотные, колос четырёхгранный, значит, пшеница! — прозвучал в голове голос деда Паши. — Сечёшь, насекомка?» — он легонько стукнул её колоском по носу.
— Секу, — улыбаясь, пробормотала она вслух.
«Люди выращивают её с древних времён, как и другие злаки. Хорошо нам с тобой сейчас: зерно комбайнами собирают, машинами обрабатывают. А наши далёкие предки и колосья жали, и муку мололи — вручную. Сидела бы ты тогда и, вместо того, чтобы мультики на планшете смотреть, крутила за ручку жёрнов целый день, потихоньку зерно подсыпая!» — «Почему я?» — «А потому что работа — жуткая нудятина, зато лёгкая, как раз для детей». «Дети не работают!» — возмутилась она тогда. «Это сейчас не работают, — рассмеялся дед, — а в древние времена дети твоего возраста трудились вовсю, да ещё как!..»
Вера вздохнула, скучая по тем дням, когда была маленькой девочкой, жила летом на даче у бабушки с дедушкой, и всё было так… просто?..
А главное — все были живы!..
Поле закончилось, в нескольких шагах впереди красовался уже тронутый золотом, багрянцем и даже почти алым, но ещё зелёный в основной массе лес. Подсвеченная солнцем листва трепетала на лёгком ветру, а небо пылало яркой и густой синевой, как бывает лишь осенью. Ветер гнал маленькие, похожие на морскую пену, кучевые облачка, и на секунду Вере вдруг показалось, будто над головой и правда бегут перевёрнутые вверх тормашками волны.
— Великий Небесный Океан! — прошептала она, удивляясь, откуда выплыли эти слова.
Голова вдруг на миг закружилась, как во сне, когда она угодила в самый центр водной бесконечности, где, на острове, состоящем из одного-единственного громадного камня, вздымалось на невероятную высоту исполинское Древо.
Сверившись с навигатором, Вера быстро потопала через лес, невольно поглядывая по сторонам: а вдруг грибочки хорошие попадутся — сейчас ведь как раз сезон!
Набрала, в итоге, небольшой пакетик подберёзовиков и подосиновиков, да плюс один белый, пока дошла до знакомой пологой возвышенности, за которой раньше начиналась зона лысорского бассейна. А вот и тот пенёк, где она сидела, преодолевая свой страх и собирая волю в кулак. Сунув грибы в рюкзак, Вера надела его на спину. С ветвей высокой осины сорвался крупный ворон и с гортанным карканьем устремился за холм — да, ловушек тут уже точно не было, вокруг бодро посвистывали синички, никто не боялся летать над бывшим бассейном.
