— Давай-давай, — подбадривала меня она. — Мне ещё сегодня «Право голоса для женщин» продавать.
— Но у тебя же нет с собой никаких журналов!
— Я их на месте заберу, — хмыкнула Филлис, покачав головой, словно не могла поверить, какой идиоткой может быть её сестра. — А вот и Нора.
Чтобы сэкономить время, мы договорились встретиться с Норой на углу, а не заходить к ней домой.
— Огромное спасибо, что взяла нас с собой, Филлис, — сказала она, когда мы подошли.
— Надеюсь, мне не придётся об этом пожалеть.
— Смотрите, трамвай!
Нам пришлось пробежаться, чтобы успеть на него, но, когда мы наконец сели, я спросила:
— Так что это будет за митинг? Такой же, как я уже видела?
— Думаю, более-менее да, — ответила Филлис. — Обычно планируется три-четыре выступающих. Иногда подгоняют грузовик, тогда они забираются в кузов.
Я решила, что это должно выглядеть совсем как на театральных подмостках, и сообщила об этом Филлис.
— Что ж, возможно, — согласилась она. — Но только это не всегда хорошо. Так что, если заметите хоть малейший намёк на неприятности, сразу идите в чайную, чуть попозже я вас там найду. Если меня, конечно, не арестуют.
Ну нет, так мы не договаривались.
— Тебя что, могут арестовать? — в ужасе переспросила я.
— Скорее всего, нет, но случиться может всякое. И ещё кое-что, — тут она строго взглянула на меня. — Обещай, что, если увидишь кого-то знакомого — того, кто может потом рассказать об этом родителям, — тут же побежишь в чайную.
— А как же ты?
— Я готова рискнуть. Но в какие бы неприятности я из-за этого ни вляпалась, они будут стократ хуже, если кто-нибудь решит, что я и вас обеих в это втянула.
И она была права.
— Ладно, — сдалась я. — Обещаю.
— И я тоже, — поддакнула Нора.
Мы как раз добрались до остановки, где должны были пересесть на другой маршрут. И пока ждали трамвая, я сказала:
— Знаешь, Фил, мы с Норой написали суфражистскую песню.
— Что, правда? — закатила глаза Филлис. — Боже милостивый.
— Точнее, мы написали слова, — вмешалась Нора. — На мелодию «Танца Керри».
— Я должна это услышать. Давайте, спойте, пока трамвай не пришёл.
— Ладно, — сказала я. — Только тихо. Не хочу, чтобы кто-нибудь услышал, пока мы её не отшлифуем.
И мы спели так тихо, как только могли. К тому времени, как мы закончили, выражение лица Филлис стало весьма… гм… своеобразным. Она вроде как закашлялась, а потом сказала:
— Извините, что-то в горле… В общем… ну, я не вполне уверена насчёт торжества.
— Я ей говорила, что это чересчур! — ликующе воскликнула Нора.
