— Нет, пока моё слово здесь хоть что-нибудь значит, — возразила я, хотя и знала, что, если родители и впрямь решат прогнать Мэгги, моего мнения по этому вопросу никто не спросит.
Мэгги тоже это знала, но тем не менее улыбнулась.
— Всё, иди уже, — сказала она и, кивнув на пухлый свёрток в обёрточной бумаге, лежавший на полке серванта, добавила: — Мне это нужно срочно в прачечную снести: твоя мама забыла пару отцовских рубашек.
А я поднялась наверх и принялась за письмо, которое сейчас наконец закончу. Надеюсь, у тебя всё хорошо и ты не погрязла в учёбе. В конце концов, даже если собираешься поступать в Оксфорд, у тебя есть ещё несколько лет на подготовку. Наверное, мне тоже следовало бы учиться немного усерднее, но порой это бывает ужасно трудно, особенно когда вокруг происходит столько захватывающих и драматичных событий…
Любящая тебя
P. S.
Вторник
Я собиралась отослать это письмо утром, по дороге в школу, но забыла, поэтому распечатала конверт (придётся потом воспользоваться клеем), поскольку просто обязана рассказать тебе, что мы с Норой приняли важное решение. Мы собираемся перейти к боевым действиям! Нет, не в смысле бросать бомбы, приковывать себя к перилам Дублинского замка или чего-нибудь подобного, но тоже практически наверняка нарушим закон. И уже совсем скоро.
Решение было принято сегодня днём, ближе к концу большой перемены. Погода была просто чудесная, и мы с Норой и Стеллой, как и большинство остальных учениц, сидели в саду. Впрочем, мы забились в укромный уголок, где могли спокойно обсуждать свои тайные суфражистские делишки. Вернее, нам пришлось это сделать, потому что Джоанна и Дейзи, естественно, проболтались о наших убеждениях («Ну вы же сказали, что не стыдитесь», — сказала Джоанна, что с её стороны было достаточно честно) и теперь о них знают все. Так что сегодня на первой перемене нас буквально осаждали одноклассницы со своими вопросами. И в первую очередь их интересовало, делали ли мы всё то, чем прославились английские суфражетки.
— Вы уже что-нибудь поджигали? — с надеждой спросила Нелли Уилан.
— Нет, — прорычала Нора. — Сколько раз вам говорить, мы ничего подобного не делали.
— Но собираетесь? — уточнила Мэри Камминс.
— Вероятно, нет, — в том же тоне ответила я.
— Не понимаю, что в этом такого важного, — пожала плечами Мэйси Мюррей. — Нашим мамам, по-моему, никакое право голоса не нужно. Уж моей, во всяком случае, точно.
Я вздохнула. Спорить с Мэйси, на самом деле довольно милой девочкой, а уж тем более оскорблять её маму не хотелось, но должна же я была хоть что-то сказать.
