— Логично предположить такое, — признал я, вспомнив, что и сам допустил подобные мысли, когда Йен впервые об этом заговорил, — Но откуда ты об этом знаешь? Вроде говорил, что тебе было всего три года, когда он исчез?
— Так-то оно так, но когда я повзрослел, в голову начали приходить самые разные вопросы, сам понимаешь. И я начал задавать их личному слуге отца, который меня вырастил. Что-то он мне рассказал лично, о чём-то намекнул, а до части правды я докопался, когда прошерстил семейные архивы. Дневники отца, их с мамой путевые заметки (они очень любили путешествовать), финансовые документы, исследования и прочее, прочее, прочее…
— И?
— И оттуда удалось почерпнуть массу всего интересного. Собственно, я узнал, что вовремя своих путешествий отец искал неизвестную болезнь, которая погубила двух его братьев и моего деда. Её следы привели его на какую-то планету, чьё название в записях не сохранилось. Он обнаружил развалины Предтеч, но… Следов болезни там не оказалось. Однако вокруг них жило племя каких-то клювастых людей.
Йен отправил мне несколько снимков, сделанных, по всей видимости, на линзы его отца. На них действительно были изображены люди с самыми настоящими клювами, как у странных карнавальных масок.
— Мерзость какая. Но к чему ты ведёшь?
— Универсальные переводчики очень плохо переводили их речь — почти бессвязную и непонятную. Но кое-что отец понял отлично. Старейшина этого племени, если верить их словам, прожил уже не одну жизнь, и владел огромным объёмом знаний. Куда больше, чем можно ожидать от аборигена.
— И ты уверен, что это правда?
— А ты сам глянь.
Мне пришло видео, но Док ещё не разрешал пользоваться всеми своими функциями, так что оно осталось «подвешенным» в моём инфополе. Я объяснил это Йену и тот, чертыхнувшись, подключился к огромному экрану на северной стене гостиной.
Там замелькали кадры, очевидно, снятые на линзы.
Это были похороны. И проходили они в антрацитово-чёрных залах, испещрённых светящимися орнаментами Предтеч. Теми самыми, которые были на реликте, который мы стащили из аукционного дома.
Двое мускулистых аборигенов в набедренных повязках подводили к огромной каменной плите старого, иссохшего человек с огромным клювом вместо носа и пронзительно синими глазами. Рядом с ней стояла точно такая же плита, но чуть поменьше. На ней лежал молодой и крепкий кареглазый парень, примерно моего возраста.
Он улыбался.
Между плитами, на постаменте, покоилось какое-то устройство. С этого ракурса хорошенько рассмотреть его было нельзя, но я видел, что это небольшой куб.
