— Не обижай человека, сынок.
— Вы неправильно меня поняли, отец, — заерзал на ковре Тимур. — Я никого не собираюсь обижать. Понимаете, мы должны найти убийц Батыра Каримова.
— Ты думаешь, что было много убийц?
— Сами посудите, отец, разве один человек может совершить два преступления? — Тимур повторил мысль Шадиева. — Правда, у нас нет пока улик, которые подтвердили бы эту версию. Мы располагаем только косвенными уликами.
— Значит, эти косвенные улики ведут к Аралу Байкабулову?
Тимур помимо своей воли хотел сказать «да», однако поборол это нетерпение: оно нередко подводило его в начале работы в милиции.
— Нет, отец!
— В чем же дело?
— Байкабулов может навести нас на правильный след. Я уверен, что убийцы перед совершением преступления бывали в кассе. Не могли они действовать вслепую. Тем более, что среди них должен быть опытный вор.
— Ты говоришь об этом так, будто тебе уже что-то известно. — Назар-бобо налил в пиалу немного чая, сделал два глотка. — Будь откровенным со мной, сынок. Я могу помочь вам.
Тимур поджал под себя ноги, надкусил конфету.
— Я откровенен с вами, отец. Напрасно вы обижаетесь. Поймите меня. Те незначительные нити, которые могут привести нас к убийцам, сейчас так тонки, что мы не имеем права цепляться за них — они могут порваться.
— Хитришь?
— Что вы?
— Ладно... Обманывай других, я твой отец, меня не обманешь. Арал Байкабулов пришел в колхоз после меня, вернее, после того, как я сдал свои председательские права. Ничего особенного я не могу сказать о нем. Уверен только, что он не может совершить тяжкое преступление.
— Спасибо.
Вошла Мухаббат-биби. Она быстро взглянула сначала на сына, потом на мужа, поняла, что они чем-то обеспокоены, несмело спросила:
— Устали?
— Ты что, мать! — вскинул голову Назар-бобо. Тимур увидел в его глазах веселые огоньки. — Где это ты слышала, чтобы йигиты уставали? С тобой что-то случилось?
— Что вы, отец, аллах с вами! — замахала руками Мухаббат-биби.
Тимур привалился к подушке. Он знал, что после такого вступления старики непременно затеют дружескую перепалку. При этом первенство возьмет мать и заставит отца в конце концов сдаться. Он вскочит, согнется в преувеличенно-раболепном поклоне, затем приблизится к ней и зацокает языком до тех пор, пока она не умолкнет.
— Значит, все в порядке?
— Все в порядке, отец.
— Не хитри, мать.
— Вай, разве я когда-нибудь хитрила? Побойтесь аллаха!
Назар-бобо налил в пиалу чая, подал жене, улыбнулся краями губ.
