Если утром он высадил меня около ближайшей станции метро, и я от неё до университета шла пешком, то сейчас Валентин поставил свою спортивную машину прямо перед входом в общежитие. Не увидеть её и не узнать, было практически невозможно. А кто не заметит, точно услышит от других то, что Лысенко приезжал ко мне на своей дорогой крутой тачке. Курилка слева от входа была забита самыми любопытными. А с правой стороны, где сидел на лавочке, вытянув перед собой длинные ноги и спрятав руки в карманы брюк, один Валентин — практически свободна. Только начинало темнеть, и мне всё ещё прекрасно было видно выражение его лица. Точно описать его можно одним словом — офигевшее. Я подошла к нему и села на соседнюю, рядом стоящую лавку. Валентин перевёл свой отрешённый до этого взгляд на меня.
— Поздравь меня, Катерина, — нахмурившись, произнёс он с тихим возмущением. — Я теперь участник группового изнасилования. Благодаря твоей амнезии чудом избежал ответственности. Мне не меньше семи лет светило за такое. — Потом, немного повышая тон голоса, зарычал на меня: — Что за хрень ты всем наплела про меня?!
— Это не я, — серьёзно глядя на него, сказала я. — Новикова постаралась. Распустила слухи, что у меня на квартире Сиротина был групповой секс по согласию. Точное количество участников этого постоянно меняется, но тебя она причислила к основному числу моих любовников.
— Так почему, чёрт возьми, ты не расскажешь всем правду?! — сердился всё больше Валентин. Чтобы нас не услышали любопытные, он ругался тихим голосом. — Достаточно рассказать, с кем ты переспала, и все пересуды разом стихнут.
— А потом об этом узнает Радим, и я сразу распрощаюсь со статусом его девушки! — так же злясь в ответ на его недогадливость, прошипела я.
Валентин, посмотрев почему-то куда-то в сторону, вернул уже полный недоумения взгляд на меня.
— Постой, — произнёс он медленно. — А кто по-твоему… — резко замолчав, он в каком-то странном озарении уставился на меня, потом, коснувшись рукой своего лба, точно проверяя, нет ли у него жара, Лысенко тихо выругался: — Охренеть! — прошептал он. — Вот что по-настоящему значит оказаться не в то время и не в том месте. Занесла ж меня нелёгкая в эту проклятую квартиру. — Достав из внутреннего кармана своего пиджака конверт, он протянул его мне со словами: — Открой и посмотри. Кто, по-твоему, с тобой на этой фотографии?
Я молча вскрыла конверт. Как и ожидалось, это был скриншот с камеры видеонаблюдения. Должно быть, это фото наихудшего качества, которое он специально выбрал для меня. Лица насильника чётко не разглядеть, так как девушка обнимает его за шею своими руками. И эта девушка я. Моё же безмятежное лицо, без малейших признаков отторжения происходящего, отлично видно. И то, как мои голые ноги обнимают парня в том месте, где как раз у него спущены штаны. Если бы на фото была не я, то, оценивая его непредвзято, признала бы, что пара на нём смотрится очень даже красиво. Как настоящие любовники в процессе акта их любви.
