Валентин помог мне надеть пальто, открыл передо мной дверь, пропустил первой в лифт. Держал себя со мной точно как настоящий друг того, чью девушку он сопровождает. Он почему-то был уверен, что я всё ещё нужна Радиму Валевскому. В лифте Лысенко опять заговорил со мной.
— Тебе ведь Радим сразу понравился? — спросил он меня.
— Да, — тихо ответила я, не понимая, как у него совесть позволяет вообще говорить о нём.
— Вот и прекрасно, — довольно улыбнулся Валентин. — Ты ему тоже очень понравилась. Обоюдная симпатия — хорошее начало для ваших отношений. Когда он к тебе придёт, вспоминай о своём первом впечатлении и не думай о том, что произошло вчера ночью. Забудь всё, словно ничего и не было. Давать ему сразу или нет, решать тебе, но постарайся не слишком затягивать и ломаться, долго его мучить не надо. Он не такой терпеливый, как я, ему нужен секс с желанной девушкой, без него он может начать думать, что ты не любишь его. Замкнётся в себе, будет страдать, а этого допустить никак нельзя.
Лифт остановился на первом этаже, и мы вышли из кабины. Он действительно верит в то, что говорит или просто издевается надо мной? Предлагает мне сделать вид, что вчерашней ночи не было и начать встречаться с Радимом как ни в чём не бывало? Думает я смогу спокойно смотреть в глаза любимому после того, как спала с его другом всего пару часов назад?! Что у этого человека в голове?
Я шла за ним, от слёз не видя ничего перед собой. Единственным моим желанием было, как можно быстрее добраться домой и смыть с себя все следы его прикосновений. С каждым моим шагом мне всё больше вспоминались мелкие подробности того, как он это делал со мной. Я действительно не сопротивлялась. Моя слабая попытка оттолкнуть его при первом болезненном проникновении, закончилась тем, что я обняла его за шею, ухватилась за него, совершенно не понимая в тот момент, что именно он мне сейчас делает больно. Одурманенная, я не осознавала, что со мной происходит. А он из-за своей неопытности не понял, что я девственница. Полностью лёг на меня всем своим весом, придавив к кровати, но словно ему такой тесной близости было недостаточно, подсунул свою руку мне под ягодицы и, приподнимая их вверх ещё сильнее, прижимал меня к себе в момент соития. И я инстинктивно обняла ногами его за талию, так как в таком положении тела мне было менее болезненно. А когда мои ноги обхватили его, он застонал как от муки. Всё время, пока двигался во мне, потеряв контроль над собой, задыхаясь от наслаждения, он срывающимся голосом, разговаривал со своей Сашей. «Я всё время думал о тебе… говорил с тобой… Ждал, так скучал… не веря, что когда-нибудь ты будешь моя… А ты… ты оказалась совсем другой… Почему?!. Всё в тебе такое, как я хотел, кроме одного…». Дальше его слова я не запомнила. И то, как он кончил тоже. Я полностью отключилась, и следующее моё воспоминание было уже утром. Его страдания не оправдывают того, что он сделал со мной. Пусть даже Валентин сначала ошибочно полагал, что я была согласна на секс, не зная о ловушке, в которую меня заманили, но я всё равно не прощу ему того, что он воспользовался мной. Навсегда отнял мою радость от первой близости с моим любимым. Никогда не прощу этого!
