Возвращенная драгоценность. Китайские повести XVII века | страница 20

После того как Яньло зачитал указ Яшмового Владыки, он приказал накрыть пиршественный стол, чтобы достойно проводить Сыма Мао в обратный путь. Сюцай перед расставанием сказал:

— Моя жена из фамилии Ван с юных лет и всю свою жизнь делила со мной тяготы и лишения. Бедный книжник, я хочу просить о великой милости и разрешить ей в будущем остаться моей женой, чтобы она разделила со мною почет и славу.

Яньло ответил согласием.

Сыма Мао простился с Яньло и, покинув Темный Приказ, вновь очутился дома на своем ложе. По его телу пробежала судорога, и он открыл глаза. Посмотрел вокруг и увидел у изголовья плачущую жену.

— Странная история! — воскликнул сюцай и рассказал жене о том, что случилось с ним в царстве теней.

— Верховный Владыка дал мне наказ возвращаться, поэтому медлить нельзя, — сказал он. — К счастью, в будущей жизни мы будем снова жить как муж и жена... — Веки его смежились, и он отошел в иной мир. Сейчас, когда госпоже Ван было уже известно, куда отправился ее муж, она не стала убиваться, как прежде, но быстро устроила погребение и поминальные дела. Вскоре после похорон умерла и она, однако во времена Трех Царств обрела новую жизнь, став супругой вельможи Сыма И.

Вот такую удивительную историю рассказывают до сего времени в нашем мире. А посему сложили такие стихи:

В стихах говорится:

Среди людей существует мнение, что из всех деяний, которые свершаются меж Небом и Землей, самые сложные — дела судебные. Истинная правда! Возьмите хотя бы судебного чиновника. Он, как положено, сидит на возвышении в кресле и вершит приговоры, как ему захочется и по своему произволу, прибегая к пыткам да наказаниям. Но еще в древности говорили, что батогами можно выбить любое признание. В общем, человек под пытками сознается в чем угодно. Вот отчего, по всей видимости, и появились слова: «В серьезных судебных делах надобно трижды все хорошенько обдумать и шесть раз всех расспросить». Если же держаться лишь одного заранее сложившегося мнения, можно натворить много несправедливостей. Особенно легко незаслуженно обидеть человека, когда произошла кража. В этом случае чиновник всегда кого-то подозревает, и кажется ему, что поступки и слова того человека во всем сомнительны. И чем дальше, тем больше. Хорошо, если Небо явит справедливость и правда в конце концов восторжествует. Но, увы, часто бывает как раз наоборот. Чиновник-судья изо всей мочи старается палками выбить признание. Забьет человека до смерти, а истины так и не узнает. В связи с этим вспоминается одна история, которая произошла в первый год эры Торжественной Радости