Вспоминая выходки Лунева, Кучерявый не заметил, как по довольно крутому склону пересек светлый лиственничный лес и вошел в сумрачный елово-пихтовый. Он уже знал, что в этих местах всегда лиственничный лес вверх по склону сменяется темнохвойным, а еще выше в нем пропадает пихта, а вместо нее появляется береза. А уж когда этот лес поредеет, начнутся кусты кедрового стланика и скоро после него гольцы.
Хотелось есть. Михаил прибавил шагу, хотя ноги уже успели устать — дневной переход был довольно большим. Сейчас бы сидеть у костра и пить чай, а тут вот тащись на голец! Вниз-то скорее добежишь, а вверх эти два километра за пять кажутся.
Наконец среди елей забелели стволы березок, гуще стал ольховник. Кедровый стланик встретил посланца густой стеной. Это был живой плетень из упругих смолистых веток почти в два метра высотой. Спустился туман. Чем дальше пробирался рабочий внутрь зарослей, тем гуще они становились. Ветви торчали в разные стороны, накладываясь одна на другую. Когда на них наступала нога, они вырывались как живые. Хвоя била по лицу, пальцы липли от смолы. Охватила злость. Она оттеснила усталость. Появилось второе дыхание, после которого часто наступает упадок сил. Но Михаил об этом не знал и с остервенением лез вверх по склону. Он был совершенно мокрым от пота.
В одном месте стланиковый плетень пересекла каменная осыпь. Неизвестно, где лучше идти. Камни качались. Нога то и дело скользила по набухшему влагой лишайнику, который покрывал камни. Кучерявый часто падал. Но склон был крутой, падал он вперед и поэтому не ушибался.
Скоро камни стали устойчивее, а потом как будто погружались в землю — склон выполаживался. Кедрового стланика на вершине нет. Зимой там ветер сдувает снег, а без снеговой шубы стланик жить не может. Где кончалась эта выпуклая вершина, видно не было. Туман лег на нее плотным слоем, заодно скрыв и лабаз.
Михаил решил обойти голец вдоль стланиковой опушки. Лунев сказал, что лабаз недалеко от вершины в стланике. Его, наверное, можно и в тумане рассмотреть. Но напрасно Кучерявый напрягал зрение. Кроме изредка торчащих засохших лиственничных стволов, ничего нельзя рассмотреть в стланике. Он, наверное, уже раза два обошел лысину гольца, а лабаза так и не увидел. Начало смеркаться. Несколько раз рабочий предпринимал попытки проникнуть в заросли стланика, но из него и вовсе ничего видно не было, даже и без тумана ничего не рассмотришь. Начался моросящий дождик. Налетел порыв ветра.
