Совершенно другим оказался северный склон. Он был пологий и длинный. Солнечные лучи скользили вдоль него. Да их, собственно, и не было здесь видно, так как склон зарос густым и высокоствольным лиственничным лесом. Под его пологом сплошной покров высоких кустов ольховника, рододендрона, кустарниковой березки. Ноги путаются в густой сети багульника, утопают во влажном мху. Вот она, чепура! Ноги никак не выдернуть без привычки из этого зеленого и пахучего капкана. Того и смотри упадешь. Но падать некуда. Со всех сторон плетень из прутьев, листьев, хвои. Все это, как батут, отбрасывает тебя назад. Начинаешь пробираться боком — ветки цепляются не только за рюкзак, но и за нос, уши, пытаются разорвать рубашку.
— Ничего себе садик! Густо насадили! — ворчал я, вспоминая слова начальника партии.
Сейчас у всех студентов имеются наручные часы. В тридцатые годы это считалось большой роскошью и часов у меня не было. По солнышку я еще не привык определять время и вскоре потерял о нем всякое представление. Казалось, что минула целая вечность, а пройдено совсем мало. Самое же ужасное, что вскоре я уже не знал, где нахожусь. Меня окружал густой и высокий лес. Лес в падях, на склонах, на вершинах сопок. Никаких ориентиров. Все сосны или лиственницы на один фасон. Все сопки — близнецы, пади — зеленая муть, в двух шагах ничего не видно. Какое тут исследование!
В этот первый день моих полевых исследований не было выяснено никаких закономерностей, преодолевались препятствия, шла борьба со стихией. Только на второй день, наконец, было замечено, что все склоны, обращенные на юг, сосново-степные, а обращенные к северу — таежно-кустарниковые, несмотря на то, что и в первый день я пересек несколько северных и южных склонов. Не скрою своего разочарования, когда узнал, что буквально все наши географы подметили эту закономерность, так как вообразил, что именно мне посчастливилось обогатить науку. Девушки же, исследовавшие окрестности населенных пунктов, выяснили у аборигенов, что южные склоны называются солнопеками, а северные — сиверами.
Не только физическая борьба с тайгой, но и компас отвлекал внимание от наблюдений за ландшафтом. Уроженцу степей и городскому жителю, мне было трудно ориентироваться в тайге. Я то и дело доставал компас для проверки направления и обнаруживал постоянное отклонение вправо от заданного курса. Первоклассные аэрофотоснимки также не помогали мне. Как будто бы и с натуры снято, но попробуй найди точку, где ты стоишь. На снимке пади все на одно лицо. Стою на вершине сопки, а на какой? Ведь их тут много. Становилось досадно. Нет, заблудиться я не боялся — был уверен, что не потеряюсь. В крайнем случае поверну к югу и приду в жилые места. Боялся, что сорвется самостоятельный маршрут. Вершина полностью залесена. С земли ничего не видно. Сбросил снаряжение и полез на сосну.
