Чтобы скрасить разочарование женщин, я начал разговор:
— А скоро ли будет второй автобус?
— Автобусы ходят через сорок минут.
— А где улица Аммосова?
— Впервые слышим. Это надо в центре спрашивать. Здесь такой нет.
— А далеко ли до центра?
— Километров восемь.
Шел девятый час декабрьского вечера. Только что вышедшая из-за взлетной полосы полная луна тускло освещала пустынную улицу, легко соперничая с парой еще более тусклых электрофонарей, торчащих по краям площади. Пока я проделал сто пятьдесят метров от аэровокзальных дверей до остановки автобуса, мороз проник в перчатки, а галоши стали стучать по обледенелой земле, как деревянные. Хорошо, что вопреки отходящей моде носить галоши я все же догадался утеплить ими ноги в туфлях. Зимой в Якутске все от мала до велика носят валенки, унты или в крайнем случае бурки. Человек в туфлях на улице города здесь крайняя редкость — это наверняка не знающий здешнего климата командированный с запада. Дольше нескольких минут якутские морозцы ботинок не терпят. Преодолевать пешком восемь километров, так же как и стоять сорок минут на таком морозе, было бессмысленно. Не пожелав стать ледяной статуей, я отправился в зал ожидания и занял наблюдательный пост возле окна. Отсюда видны прямая улица, упирающаяся в аэропорт, автобусная остановка в круге электрического света и мой чемоданчик, который был оставлен в качестве заявки на автоочередь. Несомненно, что оставлять неодушевленный предмет в очереди была крайняя наивность москвича. В Сибири сама природа требует от людей предприимчивости, и здесь очереди для посадки в автобусы не соблюдают.
Как только в начале улицы появились фары автобуса, в пятне света автобусной остановки начали возникать фигуры, жаждущие автоперевозки. Просто поразительно, откуда они появлялись? Преодолев в стремительном броске площадь, я еле успел спасти свое имущество из-под танцующих ног. Их было не менее сотни. Мне с большим трудом удалось втиснуться в автобус. Салон автобуса был низеньким и тесным. От пола до потолка, включая спинки кресел, его внутренность представляла собой ледяную броню, задрапированную довольно красиво блестящим инеем.
Бедный автобус качался и стонал под напором пассажиров в процессе его заполнения. Трескалась его ледяная облицовка. Кондукторша в категорических тонах требовала оплаты проезда.
Однако выполнить ее требование я лично не мог по причине чрезвычайной пассажирской плотности.
Несколько освоившись с необычностью положения, я стал выяснять, где и как мне следует выйти и найти нужную улицу.
