Незнакомец, похоже, задался целью вывести спутника из себя. Как еще углядел?
— Я уже!
Неслышно ругаясь сквозь зубы, Фьольвир сильнее стиснул вещи и полез по твари. Не забывая поглядывать на лапы, он перебирался со складки на складку. Вот поднялся на два человеческих роста вверх. Вот уже на три. Лодка внизу потеряла в размерах. Еще немного, и станет похожа на игрушечную. В детстве не один десяток вырезанных из коры лодок они с Эртином весенними ручьями запускали в залив.
Фьольвир подавил вздох. Эртин, должно быть, уже в Тааливисто. Хорошо ему! А некоторым приходится…
— Арнасон! — крикнул неугомонный незнакомец.
— Здесь я! — отозвался Фьольвир, останавливаясь для передышки.
Туман потерял плотность, и в промоины с высоты виднелись то чистая вода, то ледовое поле, расколотое несколькими трещинами. По льдинам потеряно бродили тени, потеряв, видимо, и лодку, и лодочников. Справа Фьольвир заметил рисунок окаймляющих залив скал. Не так уж и далеко.
— Арнасон!
— О-у!
Фьольвир, помогая себе топориком, оттолкнулся от ледяного кристалла, растущего из шкуры твари.
— Будь осторожен! — напомнил незнакомец.
— Да!
— Не поднимайся к голове!
— Хо…
Фьольвир замер, обнаружив вдруг, что слепые глаза твари, затянутые кожистыми мешочками, смотрят прямо на него.
— А если уже? — негромко спросил он.
— О, придурок! — завопил незнакомец. — Ради Йоруна, отворачивай в сторону! Быстро! В сторону!
— Сейчас.
Фьольвир наклонился за выпавшим из мешка ломтем хлеба, и спасло его только то, что он запнулся и утонул в складке. Студеное белое облако с хрипом вырвалось из широкой пасти чудовища и обрушилось вниз, лишь вскользь, по свейке, обдав Фьольвира жутким холодом. Быть бы ему ледышкой, окажись он на его пути!
— Арнасон!
— Я жив, жив!
Задыхаясь, Фьольвир ползком покинул опасное место, закинул на вершину мешок с баккелем и, подтаскивая закованную в лед ногу, взобрался сам. Ему открылся поросший редким черным волосом бугристый загривок чудовища. Там же, на загривке, среди встопорщенных кривых чешуек, обнаружился и незнакомец. Он плясал. Высоко над ним трепетали и дергались, словно выцеливая, когти двух вознесенных лап. Языки тумана, слоясь, обтекали загривок по краям. Щетина, как неведомый лес, вставала справа и слева.
— Эй! — махнул рукой Фьольвир.
— Иди сюда! — крикнул незнакомец, не останавливая своей пляски.
Вблизи оказалось, что он скачет по круглым серым пятнам, расположенным вокруг пунцовой бляшки.
— Что это?
Заглядываясь на снующие вверху лапы, Фьольвир на четвереньках подобрался к скачущему спутнику.
