«Это ты, Шарль! Ты принес нам известия о нашем брате?»
«Увы, да, — промолвил он. — Твой брат Шарль здесь?» «Да», — ответил я.
«Тогда прикажи позвать его, — сказал он. — То, что мне надо рассказать тебе, требует его присутствия».
Я позвал брата, и он спустился вниз.
«Смотри, вот Шарль, — сказал я ему. — Он принес нам известия о Леоне».
«Плохие, верно?»
«Боюсь, что так, иначе он бы уже рассказал их».
Мой юный товарищ молча вытащил из-под жилета фуражирку и протянул ее брату.
«Теперь вы глава семьи, — сказал он, — и эта реликвия принадлежит вам».
«Что это?» — спросил брат.
«Шапка, которая была на нем, когда его расстреляли!» — ответил Шарль.
«Стало быть, все кончено?» — спросил мой старший брат, не проронив ни слезинки, тогда как у меня на глаза поневоле навернулись слезы.
«Да».
«Он умер достойно?»
«Как герой!»
«Хвала Богу! Честь соблюдена. Наверное, в этой шапке что-то есть?»
«Письмо».
Брат ощупал шапку, отыскал место, где была бумага, распорол перочинным ножиком шов и достал оттуда письмо.
Он развернул его:
«Моему дорогому брату Шарлю.
Во-первых, и прежде всего, как можно дольше скрывай мою смерть от нашей матери».
«Стало быть, он умер, не зная, что наша бедная матушка сошла в могилу раньше его?» — спросил брат.
«Да нет, знал, — ответил Шарль, — я сказал ему об этом».
Брат вернулся к письму:
«В Берхеме я попал в плен. Моя лошадь была убита подо мной и, упав, придавила меня. Защищаться было невозможно. Я отбросил подальше саблю, и четверо республиканцев высвободили меня из-под лошади.
Меня повели в крепость Ауэнхайм, чтобы расстрелять там; если не случится чуда, меня уже ничто не может спасти.
Отец дал слово королю умереть за дело монархии, и он умер.
Я дал слово отцу отдать жизнь за то же дело, и я вот-вот умру.
Ты дал слово мне. Настал твой черед. Если и ты погибнешь, Эктор отомстит за нас.
Помолись на могиле нашего отца.
Поцелуй по-отечески Эктора.
Прощай.
ЛЕОН ДЕ СЕНТ-ЭРМИН.
Р.S. Я не знаю, каким образом пошлю тебе это письмо. Об этом позаботится Бог».
Брат поцеловал письмо, дал мне поцеловать его и спрятал его на груди.
Затем он обратился к Шарлю:
«Ты сказал, что присутствовал при его казни?»
«Да», — ответил Шарль.
«Тогда расскажи мне, как это произошло, и не упускай ни малейшей подробности».
«Все очень просто, — сказал Шарль. — Я направлялся из Страсбурга в ставку гражданина Пишегрю, в Ауэнхайм, как вдруг сразу за Сессенхаймом меня догнал небольшой отряд пехотинцев, численностью примерно в двадцать человек, которым командовал капитан, ехавший верхом.
