— сказал он. И что же, подросток, которого следовало приветствовать при первой встрече и устранить при первой возможности, перехитрил всех убеленных сединой сенаторов и царствовал в Риме, не желавшем иметь царя и потому погубившем Цезаря, почти так же долго, как Людовик Четырнадцатый — во Франции. Жорж, Жорж, не противьтесь воле Провидения, которое покровительствует мне, а не то оно сокрушит вас!
— Ну что ж! — с поклоном ответил Жорж. — По крайней мере, я погибну, не отступив от пути и веры моих предков, и Господь, надеюсь, простит мне мое заблуждение, которое явится заблуждением ревностного христианина и благочестивого сына.
Бонапарт положил руку на плечо молодого предводителя шуанов.
— Хорошо, — сказал он ему, — но, по крайней мере, оставайтесь нейтральным. Предоставьте событиям идти своим чередом и взирайте со стороны, как колеблются троны и падают короны. Обычно за спектакль платят зрители, но вам я заплачу за то, чтобы вы лишь наблюдали за моими действиями.
— И сколько же вы дадите мне за это, гражданин первый консул? — поинтересовался Кадудаль.
— Сто тысяч франков в год, сударь, — ответил Бонапарт.
— Если вы предлагаете сто тысяч франков в год простому предводителю партизан, сколько же вы предложите государю, за которого он сражался?
— Ничего, сударь, — презрительно ответил Бонапарт. — Я плачу вам за храбрость, а не за идею, которую вы отстаиваете. Я хочу доказать вам, что для меня, человека, который всего добился сам, люди ценны лишь своими делами. Соглашайтесь, Жорж, прошу вас.
— А если я откажусь? — спросил Жорж.
— Вы совершите ошибку.
— Буду ли я по-прежнему волен уехать куда захочу?
Бонапарт подошел к двери, отворил ее и позвал:
— Дюрок!
Дюрок появился на пороге.
— Проследите, — сказал Бонапарт, — чтобы господин Кадудаль и два его друга могли передвигаться по Парижу столь же беспрепятственно, как если бы они находились в своем лагере в Мюзийаке, а если они желают иметь паспорта в какую-либо чужую страну, Фуше получил приказ их выдать.
— Вашего слова мне достаточно, гражданин первый консул, — с поклоном сказал Кадудаль. — Сегодня вечером я уезжаю.
— Могу я спросить, куда?
— В Лондон, генерал.
— Тем лучше.
— Почему тем лучше?
— Потому что там вы вблизи увидите людей, за которых сражались…
— И что же?
— А когда вы увидите их вблизи…
— Что тогда?
— Вы сравните их с теми, против кого вы сражались. Однако помните, полковник, коль скоро вы покинете Францию…
Бонапарт остановился.
