«А кто вам сказал, сударь, — воскликнула Диана, — что я не дочь или сестра убитого роялиста, а может быть, и та и другая одновременно и не имею права, о котором вы только что сказали, быть принятой к вам на службу?!»
«В таком случае, — с улыбкой спросил д’Аржантан, — как получилось, что у вас есть паспорт, подписанный Баррасом, и вы значитесь там как начальница почты в Витре?»
«Не будете ли вы так добры показать мне ваш паспорт?» — спросила в ответ Диана у лже-д’Аржантана.
«О, признаться, хороший ответ!» — промолвил Кадудаль, у которого хладнокровие и настойчивость Дианы вызвали сильный интерес.
«И не объясните ли вы мне, каким образом, будучи другом генерала Кадудаля и едва ли не его правой рукой, вы получили право разъезжать по территории Республики в качестве сборщика налогов в Динане?»
«И в самом деле, — сказал Кадудаль, — давай, объясни мадемуазель, каким образом ты стал сборщиком налогов в Динане, а она объяснит тебе, каким образом ей удалось стать начальницей почты в Витре».
«О, это тайна, которую я не осмелюсь открыть в присутствии нашего стыдливого друга Кадудаля, — ответил Костер де Сен-Виктор. — Тем не менее, если вы настаиваете, я скажу вам, рискуя вогнать его в краску, что в Париже, на Колонной улице, рядом с театром Фейдо, проживает некая девица Орелия де Сент-Амур, которой ни в чем не может отказать гражданин Баррас и которая ни в чем не может отказать мне».
«Кроме того, — добавил Кадудаль, — под именем д’Аржантан, которое значится на паспорте моего друга, таится другое имя, которое само по себе служит пропуском во все отряды шуанов, вандейцев и роялистов, носящих белую кокарду как во Франции, так и за границей. Так что, мадемуазель, ваш попутчик, который не должен более ничего скрывать, ибо ему теперь нечего бояться, это не сборщик налогов в Динане, назначенный республиканским правительством, а связной между генералом Круглоголовым и Соратниками Иегу…»
Диана при упоминании о Соратниках Иегу едва заметно вздрогнула.
«И должен сказать, — снова заговорил лже-д’Аржантан, — что мне пришлось присутствовать при страшной казни: виконт де Фарга, предавший сообщество, был заколот кинжалом у меня на глазах».
Диана почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек. Если бы она назвалась, если бы она произнесла свое имя, то цель ее поездки оказалась бы проваленной. Сестре виконта де Фарга, казненного Соратниками Иегу, никто и никогда не открыл бы ни имен его палачей, ни их убежища.
