Все дома вокруг Тампля были иллюминированы.
Короля предупредили, что его жилищем станет Тампль, однако оставили в неведении насчет того, что жить ему придется в башне, а не во дворце.
Так что он, вполне естественно, пребывал в заблуждении и попросил предоставить ему возможность осмотреть дворцовые покои; чиновники проводили его туда, воздержавшись от того, чтобы объяснить ему, какая резиденция назначена на самом деле его семье.
В это время король находил удовольствие в том, что заранее распределял помещения своих будущих покоев.
В десять часов вечера в обеденном зале дворца подали ужин; во время трапезы, весьма недолгой, Манюэль стоял подле короля; после ужина все перешли в гостиную.
Войдя в Тампль, муниципалы оставили в заблуждении короля, как уже было сказано, однако предупредили тех, кто состоял в услужении у королевской семьи, что она не будет ночевать во дворце, ибо дворцу предстоит стать ее резиденцией лишь до конца дня.
В одиннадцать часов вечера один из комиссаров отдал приказ камердинерам, господам Гю и Шамийи, взять то немногое из постельного белья и одежды, что у них было, и следовать за ним.
Впереди них шел муниципал с фонарем в руках; при слабом свете, который этот фонарь отбрасывал, г-н Гю, шедший первым, пытался разглядеть будущее жилище королевской семьи; наконец они остановились у подножия строения, ни форму которого, ни высоту нельзя было определить в темноте; однако г-н Гю смог увидеть, что выступающая часть крыши была увенчана зубцами, на которых кое-где пылали лампионы.
В эту минуту муниципал заметил, что камердинер полон сомнений, и, обращаясь к нему, сказал:
— Твой хозяин привык к золоченому убранству дворцов. Ну что ж, следуй за мной, и ты увидишь, где живут убийцы народа!
С этими словами он повел его по винтовой лестнице.
Когда камердинер перешел от этой лестницы к другой, размером поменьше, которая вела на третий этаж, ему стало понятно, что он поднимается внутри башни.
Опережая его, муниципал вошел в комнату, которую днем освещало лишь одно окно; всю ее обстановку составляли три или четыре стула и скверная кровать.
— Вот здесь твой господин будет спать, — сказал муниципал, указывая на кровать.
Камердинеры переглянулись, совершенно удрученные тем, что они увидели; муниципал бросил им одеяло и пару простыней и вышел, оставив королевских слуг одних.
Кровать, на которую им указали, стояла в алькове без занавесок; старая ивовая плетенка свидетельствовала о мерах предосторожности, принятых против клопов, но, рассмотрев поближе стены, было нетрудно понять, что меры эти недостаточны. Камердинеры принялись изо всех сил очищать и комнату, и кровать.
