— Я всего лишь исполняю свой долг; вам ведь известно, что мне было приказано, и по этой причине я ни в коем случае не стану пренебрегать своими обязательствами; кроме того, я делаю это из уважения к вам.
На другой день после его визита г-жа де Ментенон написала г-же де Келюс:
«От всего сердца хотела бы, чтобы Ваше положение было столь же отрадным, как мое. Я покинула свет, который не люблю, и нахожусь теперь в приятнейшем убежище».
Это был один из последних вздохов, донесшихся из Сен-Сира: с этого времени положение г-жи де Ментенон было не более, чем положением умирающей.
Между тем герцог Орлеанский сформировал регентский совет, оставшийся таким, каким его наметил покойный король.
Помимо регентского совета он создал еще шесть других советов:
совет по иностранным делам, руководимый маршалом д’Юкселем;
военный совет, руководимый маршалом де Вилларом; финансовый совет, руководимый герцогом де Ноайлем;
совет по делам военно-морского флота, руководимый маршалом д’Эстре;
государственный совет, руководимый герцогом д’Антеном;
совет по делам веры, руководимый кардиналом де Ноайлем.
После того как эти советы были созданы, он занялся выполнением сделанных им обещаний, что крайне редко случается с теми, кто приходит к власти.
Парламент получил право ремонстраций, отнятое у него в царствование Людовика XIV.
Господин де Мем, первый президент Парламента, вовремя сумевший переметнуться от герцога Менского к герцогу Орлеанскому, получил должность главного смотрителя мостов и дорог королевства, которая была создана исключительно для него и которой было суждено умереть вместе с ним.
Жоли де Флёри и д’Агессо вошли в совет по делам веры.
Маркиз де Рюффе, генерал-лейтенант королевской армии, был назначен помощником гувернера его величества.
Маркиз д’Асфельд был назначен членом совета по военным делам и генеральным контролером фортификаций.
Маркиз де Симьян был назначен главным королевским наместником в Провансе.
Аббат де Флёри, автор «Церковной истории», был назначен исповедником короля.
Эта последнее назначение, хотя оно и являлось синекурой, ибо августейшему кающемуся едва исполнилось пять лет, было, тем не менее, весьма показательным, ибо со времен Генриха IV место королевского исповедника постоянно занимали иезуиты.
Отец Ле Телье, видя себя оставшимся без должности и не зная, какими впредь будут его обязанности, спросил об этом у регента.
— Это меня не касается, — ответил принц, — поинтересуйтесь у вашего начальства.
