Стихотворение это называется "Дума о моей могиле".
Оно написано одновременно с "Падением листьев".
Знал ли Кореус французского поэта? Возможно; однако несомненно, что французский поэт не знал финского поэта.
Вот это стихотворение. Как вы сейчас убедитесь, его автором вполне мог бы быть и Гёте, и Байрон, и Ламартин.
Где суждено и мне найти приют угрюмый,
Когда наступит мой последний страшный час? Быть может, в тех местах, тая о смерти думы,
Я без волнения бродил уже не раз.
Как знать, в чужом краю погибну я, быть может? Его названия узнать мне не дано.
Там люди чуждые меня во гроб положат И на могильное его опустят дно.
Увижу ль рядом я в предсмертную минуту Хотя бы одного из дорогих друзей,
Кто утешеньями унял бы сердца смуту И боль души смягчил молитвою своей?
Кто верой твердою изгнал бы мрак неверья И выслушал слова прощальные мои,
Кто мира горнего мне приоткрыл бы двери,
Где ждет нас вечный дар божественной любви.
Прощальный мой привет я передал бы людям, Кто с первых дней моих учил меня добру.
Таким мой друг и я век благодарны будем:
Они не сдержат слез, когда я там умру.
Где смерть меня найдет? Да ведь не в этом дело, Там или здесь лежать останется мой прах! Божественной любви доверюсь я всецело, Надежда на нее преодолеет страх.
Не сомневаюсь я, что ты со мной повсюду,
Бог милосердия, Отец Небесный мой!
Надеюсь, что навек Тобой обласкан буду,
Что Ты подаришь мне в своем раю покой.
Что памятник?! — Тщета! Я не нуждаюсь в славе, Ученый и герой его достойны здесь.
И что мне монумент?! — Я на иное вправе:
В Небесном Царствии покой предвечный есть.
Лишь только ты, мой друг, меня не позабудь!
Я рад, что дружбою мы оба дорожили.
Тебе известен был страдальческий мой путь —
Так помни обо мне, когда усну в могиле.
Слезу твою приму как дань моей судьбе,
И станет мне она посмертною наградой.
Коль имя прозвучит мое в твоей мольбе,
То больших почестей мне на земле не надо!
О милая земля, как любящая мать,
Прими тогда мой прах в свое святое лоно!
Мне в глубине твоей придется долго спать По воле твоего извечного закона.
Лилей мой сон до дня, когда раздастся глас Всевышнего судьи, кто мертвых к жизни будит!
О вера сладкая, дай силы в горький час!
По истине своей пусть Бог нас, грешных, судит![6]
Что касается Францена, то под рукой у меня нет никаких его произведений, кроме тех, что приводит Мармье в своих очерках о поэтах Севера. И потому я позаимствую все у него — как прозаическую цитату, так и стихотворную. Да не посетует на это читатель. Вот что говорит наш ученый:
