Потом я вышла из кареты и пешком обошла войска. Всего там было более четырнадцати тысяч человек, как гвардейцев, так и солдат пехотных полков. Как только они видели меня, раздавались ликующие крики, которые повторяли бесчисленные толпы народа. Я поехала в старый Зимний дворец, чтобы принять необходимые меры и завершить начатое. Там мы посовещались, и было решено, что я направлюсь во главе войск в Петергоф, где Петр III собирался в тот день обедать. На всех дорогах были расставлены посты, и нам поминутно приводили языков. Я послала адмирала Талызина в Кронштадт. Прибыл канцлер Воронцов и стал упрекать меня за то, что я уехала из Петергофа; его привели в церковь, чтобы он присягнул мне, — это и был мой ответ. Потом, тоже из Петергофа, прибыли князь Трубецкой и граф Александр Шувалов, чтобы заручиться поддержкой полков и убить меня; их тоже привели к присяге, не применив к ним никакого насилия.
После того как нами были разосланы курьеры и приняты все меры предосторожности, я около десяти часов вечера надела гвардейский мундир и с непередаваемо горячими возгласами одобрения была провозглашена полковником; затем я села верхом, и мы отправились в путь, выделив лишь по нескольку человек от каждого полка для охраны моего сына, который остался в городе.
Итак, я выехала во главе войск, и всю ночь мы двигались по направлению к Петергофу. Когда мы добрались до малого монастыря, вице-канцлер Голицын передал мне чрезвычайно льстивое письмо от Петра III.
(Я забыла сказать, что, когда мы выходили из города, три солдата, присланные из Петергофа, чтобы распространять в народе манифест, отдали его мне, сказав:
„Смотри, вот что Петр Третий поручил нам; мы отдаем этот манифест тебе и очень рады, что у нас есть случай присоединиться к нашим братьям“)
После этого первого письма Петра III от него пришло еще одно, доставленное генералом Михаилом Измайловым, который бросился мне в ноги и спросил меня:
„Считаете ли вы меня честным человеком?“.
Я ответила ему:
„Да“.
„Ну что ж, — сказал он, — приятно иметь дело с умными людьми. Император готов отречься от престола, и я привезу его к вам после его добровольного отречения: тем самым я избавлю от гражданской войны свою родину“.
Я охотно согласилась дать ему это поручение, и он отправился исполнять его.
Петр III отрекся от престола в Ораниенбауме, совершенно добровольно, находясь среди тысячи пятисот гольштейнских солдат, а затем приехал с Елизаветой Воронцовой, Гудовичем и Михаилом Измайловым в Петергоф, где я предоставила ему пять офицеров и несколько солдат для его личной охраны. Это было 29 июня, в день святого Петра, в полдень.
