«Послушай, Варвара, — сказал я, — за всем этим стоит какая-то тайна, которую ты от меня скрываешь».
Она ничего не ответила.
«Признайся», — повторил я.
«Тайна эта состоит в том, Григорий, что мы с тобой больше не увидимся».
«Но почему? Я ведь не рекрут, а ополченец. Война кончится, и ополченцы вернутся к себе домой. Ведь не всех убивают на войне: многие возвращаются. Вот и я вернусь, Варвара, через год или два. Я тебя люблю, ты меня любишь, не падай духом и дождись меня, и мы еще будем счастливы».
«Мы больше не увидимся, Григорий», — повторила она.
«Но отчего у тебя такое страшное предчувствие?»
«Если ты меня любишь, знаешь, что тебе надо сделать?» — промолвила Варвара, кинувшись в мои объятия.
«Если я тебя люблю?! И ты еще спрашиваешь!»
Я прижал ее к своей груди. Варвара, хотя и обнимала меня, не сводила глаз с омута.
«Тебе надо бросить меня туда», — сказала Варвара.
Я вскрикнул от испуга.
«Да, бросить меня туда, — повторила она, — чтобы я не досталась другому».
«Какому другому?! Я тебя не понимаю. Почему ты должна достаться не мне, а другому?»
Она молчала.
«Ну говори же! — воскликнул я. — Ты же видишь, что я схожу с ума!»
«Значит, ты ни о чем не догадываешься?»
«Да о чем, по-твоему, мне следует догадываться?»
«Стало быть, ты не догадываешься… Нет, тогда мне лучше молчать, и будь что будет!»
«Лучше бы ты сказала, раз уж начала».
«О Боже мой, Боже мой!» — вскричала она и разрыдалась.
«Варвара, клянусь тебе: если ты не скажешь мне все, и сию же минуту, я на твоих глазах, прямо здесь, брошусь в омут. Уж если судьба тебя потерять, так лучше покончить с этим сразу».
«Но твоя смерть не избавит меня от позора и не отомстит за него!»
Я закричал от ярости.
«А, ты начинаешь понимать! — воскликнула она. — Я ему глянулась, и он хочет взять меня в полюбовницы. Вот потому тебя и забирают в солдаты, что он на меня позарился, а я ему отказала. Если бы я согласилась, тебя бы не забрали».
«Ох, подлец!»
Я оглядывался по сторонам, словно что-то искал.
«Чего ты ищешь?»
«А вот что!»
Я нашел то, что искал: какой-то крестьянин, накануне чинивший мост, оставил свой топор в бревне, которое он обтесывал.
«Григорий, что ты хочешь делать?»
«Клянусь Пресвятой Богородицей, Варвара, он умрет от моей руки».
«Но тебя убьют, если ты убьешь его».
«А мне все равно!»
«Григорий!»
«Я поклялся, — вскричал я, взмахнув топором, — и сдержу слово, а убьют меня, ну и пусть! Буду ждать тебя там, где рано или поздно мы все наверняка встретимся».
