Мы проплыли почти у подножия церкви; по мере приближения к ней нам открывались детали, исполненные с восхитительным вкусом; и, странное дело, золото и серебро, хотя и использованные в изобилии, были распределены так умело, что они ничуть не вредили изумительному стилю этого маленького архитектурного шедевра.
Со времени моего приезда в Россию то было первое здание, которое меня полностью удовлетворяло.
Впрочем, русская церковь в Рульском предместье несколько напоминает это очаровательное сооружение, но в ней нет такой легкости.
Мы вошли в пролив, который вначале настолько узок, что с борта судна можно почти что дотянуться до прибрежных деревьев, но затем внезапно расширяется и превращается в залив, усеянный островками, полный тени и прохлады.
Мне подумалось, что эти небольшие массивы зелени должны казаться уменьшенными копиями островов Океании.
Мы обогнули островки и слева, на горе, увидели огромный Валаамский монастырь — внушительное здание, не отличающееся особыми архитектурными достоинствами, но, тем не менее, производящее впечатление своей грандиозностью.
К монастырю поднимаются по гигантской лестнице, широкой, как лестница Версальской оранжереи, но в три раза выше.
По этой лестнице двигалось вверх и вниз столько людей, что мне почудилось, будто я вижу наяву ту лестницу, которую Иакову было дано увидеть лишь во сне.
Едва судно остановилось, мы спрыгнули на берег и поспешили смешаться с поднимавшейся наверх толпой.
Нас не раз уверяли, что здешний настоятель — человек просвещенный, и потому мы решились нанести ему визит вежливости.
Нас принял молодой послушник, длинноволосый, бледный, с тонкими чертами лица. Мы заметили его еще издали: он стоял прислонясь к двери, в позе, исполненной печали и изящества. С первого же взгляда он произвел на нас четверых одинаковое впечатление. На расстоянии двадцати шагов мы еще готовы были побиться об заклад, что это женщина.
Переговорив с ним, мы так и не поняли, кто перед нами.
Он взял на себя труд доложить настоятелю о нашем визите.
Я назвал послушнику свое имя, не очень надеясь на то, что его отзвук когда-нибудь доходил до острова, затерянного среди вод Ладожского озера.
Несколько минут спустя послушник вернулся и предложил нам войти.
К моему великому удивлению, настоятель дал понять, что он осведомлен обо мне. Он говорил со мной о "Мушкетерах" и "Монте-Кристо", но не как человек, прочитавший эти книги, а как тот, кто слышал похвальные отзывы о них от людей, которые их читали.
