Своей известностью они обязаны находящимся на них монастырям, которые служат для финнов популярными местами паломничества, почти такими же священными, как Мекка для мусульман.
Сначала мы отправились к острову Коневец, куда при благополучном плавании нам предстояло прибыть на рассвете следующего дня.
Наступил час обеда, прошло еще какое-то время; я все ждал, что, как на рейнских и средиземноморских судах, к нам придут и объявят, что господам пассажирам кушать подано. Мы навели справки. Увы! Мало того, что обед не был готов, на борту судна не водилось вообще никакой провизии.
Пароход предназначался для перевозки паломников из числа бедняков, а каждый из них имеет при себе хлеб, чай и соленую рыбу.
У Дандре был запас чая, без которого неспособен обойтись ни один русский и без которого он не может жить, но ни хлеба, ни соленой рыбы у него не было.
Правда, имея чай и пару кусочков сахара, размер которых колеблется от чечевичного зернышка до ореха, русский может обойтись без всего остального.
Но Миллелотти был римлянин, а я был француз.
Дандре отправился на поиски пропитания. Он раздобыл кусок черного хлеба и кусок медвежьего окорока. Мы извлекли из дорожного несессера Дандре тарелки, вилки и ножи, взяли по стакану — в России только женщины имеют исключительное право пить чай из чашек — и приступили к трапезе.
Дандре последовал примеру г-жи де Ментенон, когда она была еще просто Франсуазой д’Обинье, женой Скар-рона: вместо жаркого он начал потчевать нас кавказскими историями.
Одна из них так меня рассмешила, что я чуть не задохнулся, и, признаюсь, я никогда бы себе не простил, если бы расстался с жизнью, сидя за столь скудной трапезой.
Я охотно рассказал бы вам, дорогие читатели, эту историю, которая, уверен, рассмешит и вас. Однако, хотя мне приходилось столько всего рассказывать, я не знаю, черт меня побери, как за этот рассказ приняться.
Ничего не поделаешь — рискну, но я вас предупредил. Пропустите его, дорогие читатели, если вы чрезмерно стыдливы, пропустите его, дорогие читательницы, если вы чересчур добродетельны, или же прочтите, но никому не пересказывайте.
У Дандре был во Владикавказе друг, квартирмейстер нижегородских драгун, с которым его связывали братские узы.
Друг этот делил свою любовь между Дандре и двумя борзыми по кличке Ермак и Арапка.
Однажды Дандре приходит к нему с визитом и не застает его дома.
"Хозяина нет, — говорит слуга, — однако пройдите к нему в кабинет и подождите".
