В итоге им даже не дали закончить обед, их обыскали, забрали у них документы, приковали одного к другому, опасаясь потерять кого-нибудь из них по дороге, а затем посадили в возок и повезли в Санкт-Петербург.
По прибытии в Санкт-Петербург их препроводили в крепость.
Они сослались на свое знакомство с графом Алексеем Орловым, фаворитом императора.
К счастью, граф Алексей Орлов, отличающийся весьма большим умом — а точнее, отличавшийся, поскольку, мне кажется, он уже умер, — так долго прожил среди заговорщиков, что, в конце концов, перестал верить в заговоры. Он отправился в тюрьму, строго, но вежливо одного за другим допросил арестованных, а потом заявил им, что, хотя они совершили серьезные преступления, у него есть надежда, что его величество проявит милосердие и соблаговолит заменить чрезвычайно серьезную кару, которую они заслужили, тремя или четырьмя годами ссылки в Сибирь.
Несчастные учителя были совершенно ошеломлены. Одно из главных преступлений, в котором их обвиняли, помимо зарисовки Шлиссельбургской крепости, состояло в том, что за процветание Франции они пили квас. Было очевидно, что использование с такой целью национального русского напитка неимоверно усугубило их вину.
На следующий день, около десяти часов вечера, наглухо закрытый экипаж — то ли карета, то ли тюремный фургон — остановился у ворот крепости. Заключенных предупредили, что приговор им был вынесен днем и теперь речь идет о его исполнении. Узники, хотя и с сокрушенным сердцем, призвали на помощь свою французскую гордость и мужественно восприняли роковое известие. Они храбро спустились вниз, заключили друг друга в объятия, обретя утешение при виде того, что из милосердия их не разлучают, и решительно сели в экипаж.
Окна наглухо закрыли, и экипаж тронулся с места, увлекаемый бегом четырех крепких лошадей.
Но, к великому удивлению ссыльных, минут через десять, проехав под сводчатой аркой, экипаж остановился. Дверцы распахнулись, и рядом с ними вместо казаков, которых ожидали увидеть узники, их взору предстали лакеи в парадных ливреях.
Французы подошли к подножию ярко освещенной лестницы, на которую им указали лакеи, дав знать, что надо следовать этим путем.
Колебаться не приходилось. Они поднялись по ступеням, и их ввели в обеденную залу, которая была со всей той роскошью, какая присуща русским вельможам, подготовлена к застолью.
В зале их ожидал граф Алексей Орлов.
— Господа, — обратился он к ним, — ваш главный проступок, как я вам уже говорил, состоит в том, что за процветание Франции вы пили русский квас. Сегодня вечером вы должны искупить свою вину, выпив за процветание России французское шампанское.
