Вблизи дворца на правом берегу располагалась фабрика шелковых чулок, основанная Потемкиным и, как говорят, работавшая на него одного: всю ее продукцию он обращал в собственное пользование, надевая шелковые чулки только один раз и пуская все излишки на подарки.
Фабрика разрушена, так же как и дворец, но у нее есть перед дворцом преимущество — легенда: утверждают, что там водятся привидения.
Одно упоминание о привидениях вызвало у Милле-лотти дрожь.
Императрица и ее фавориты умерли, и память о них исчезла, расхищенная и уничтоженная историей, как те два дворца, которые Павел I отдал на разграбление лакеям!
Я уже рассказывал, как умерла Екатерина, но, по-моему, еще не говорил, как умер тот ее любовник, которого так долго держал на отдалении от императрицы граф Орлов и который, в конце концов, отошел в сторону сам.
Деспотизм, присущий Потемкину, не давал себя знать в отношении ревности; нет, князь прекрасно понимал, что у Екатерины потребность в смене любовников была не проявлением ее распутства, а своего рода телесной болезнью, и стал врачевателем этой болезни, взяв на себя поставку лекарственных средств.
Впрочем, все это делалось с открытостью, делавшей честь нравам того времени.
Вот что писал 19 марта 1782 года английский посол в Санкт-Петербурге сэр Джеймс Харрис:
"Я не могу быть уверен, что в самом скором времени не появится новый фаворит. Это ставленник князя
Потемкина, который его и выбрал. Единственная трудность заключается в том, чтобы благопристойно избавиться от нынешнего официального любовника, поведение которого всегда было и все еще остается столь услужливым, что его просто невозможно ни в чем упрекнуть. Он не ревнив, не ветрен, не заносчив и даже теперь, когда уже нельзя не считаться с надвигающейся немилостью, сохраняет все то же безукоризненное спокойствие.
Такое его поведение отсрочит, но не воспрепятствует открытому водворению преемника. Решение принято бесповоротно, и князь Потемкин слишком заинтересован в этой перемене, чтобы она не состоялась, ибо он надеется вернуть себе с ее помощью все свое влияние; так что в течение первых полутора месяцев он будет всемогущ".
Вот, кстати, на каких условиях Потемкин уступал место; об этом рассказывает все тот же сэр Джеймс Харрис:
"Прежний фаворит не получил еще формальной отставки; его исключительная услужливость безусловно идет ему на пользу. Он не подает ни малейшего повода к тому, чтобы ему дали отставку. Тем не менее я полагаю, что его участь решена. Для него купили дом, ему приготовили великолепные подарки, которые обычно дают впавшим в немилость фаворитам. Подарки эти, надо сказать, имеют значительную ценность, а так как повод для награждения ими представляется довольно часто, это неизбежно должно отражаться на бюджете империи. На эти цели со времени моего прибытия расходуется не менее миллиона рублей в год, не считая огромных пенсионов графа Орлова и князя Потемкина".
