Грустно, душевные муки
Сердце терзают и рвут,
Времени скучные звуки
Мне и вздохнуть не дают…
Жизнь… Я не могу понять её назначения, и ведь Христос тоже не открыл цель жизни. Он указал только, как жить, но чего этим можно достигнуть, никому не известно» (6, 24–25).
Закончил Есенин это письмо строфой из поэмы… «Смерть», над которой работал в апрельские дни, перед Пасхой.
Здесь, по-видимому, надо обратить внимание читателя на категорическое заявление Есенина «Я один». Действительно, первый друг Сергея Николай Сардановский остался в прошлом. Второй – Гриша Панфилов – был далеко. Отец фактически отказался от сына, а мать Сергей узнал где-то к восьми годам. Татьяна Фёдоровна ушла из семьи вскоре после рождения сына, а когда вернулась, вымещала свои горести на Сергее и его сестре Кате. То есть мальчик рос в неблагополучной семье, что сказалось и на его характере, и на его психике. После ссоры с отцом он говорил:
– Мать нравственно для меня умерла уже давно, а отец, я знаю, находится при смерти.
Духовное одиночество неординарной (но ещё незрелой) личности – это тоска и постоянные терзания. Своими душевными муками Сергей попытался поделиться кое с кем из коллег по работе, но понимания не нашёл. «Меня считают сумасшедшим, – писал он 23 апреля Грише Панфилову, – и уже хотели везти к психиатру, но я послал всех к сатане и живу, хотя некоторые опасаются моего приближения. Ты понимаешь, как это тяжело, однако приходится мириться с этим…» Что же хотел поведать людям будущий гений? Читайте:
«Все люди – одна душа. В жизни должно быть искание и стремление, без них смерть и разложение.
Человек! Подумай, что твоя жизнь, когда на пути зловещие раны. Богач, погляди вокруг тебя. Стоны и плач заглушают твою радость. Радость там, где у порога не слышны стоны. Жизнь в обратной колее. Счастье – удел несчастных, несчастье – удел счастливых. Ничья душа не может не чувствовать своих страданий, а мои муки – твоя печаль, твоя печаль – мои терзания. Я, страдая, могу радоваться твоей жизнью, которая протекает в довольстве и наслаждении в истине. Вот она, жизнь, а её назначение Истина…» Словом, возлюби ближнего как самого себя.
Искания. В середине 1913 года Есенин подвёл итоги своего пребывания в старой столице: «Ты называешь меня ребёнком, – писал он М. Бальзамовой, – но увы, я уже не такой ребёнок, как ты думаешь, меня жизнь достаточно пощёлкала. Были у меня тяжёлые минуты, когда к сознанию являлась мысль: да стоит ли жить? Идеализм мой действительно был таков, каким представляли его себе люди – люди понимающие. Я был сплошная идея. Теперь же и половину не осталось. И это произошло со мной не потому, что я молод и колеблюсь под чужими взглядами, но нет, я встретил на пути жестокие преграды, и, к сожалению, меня окружали все подлые людишки.
